PK
Не знаю, в чем прикол
Size: a a a
2020 June 26
RK
мы раньше августа у себя не будем выходить
PK
На самом деле мы практически не отбитые
PK
Вот тсф Кимры это вообще мама ама криминал
RK
а там что?
PK
Они партизански реставрируют окн изнутри
PK
(Дом Туполева)
PK
+ воруют антиквариат из заброшек
RK
жесть
2020 June 27
A
EP
EP
это
очень
рофляно
очень
рофляно
DL
AM
США получили не просто вторую волну, а самый пиковый день за все время коронавируса.
Математика этого проста:
25 мая - убийство Джорджа Флойда
6 июня(спустя 12 дней после первых беспорядков) - первый мощный всплеск заражений (42.757 человек)
5-12 июня - неделя самых массовых беспорядков
19-26 июня - полноценная вторая волна
То есть между самыми массовыми беспорядками в большинстве штатов и вчерашним пиком заражений прошло как раз около двух недель, это время инкубации коронавируса. Вот так это и будет работать, пока не появится популяционный иммунитет или вакцина🤷🏼♀️
Математика этого проста:
25 мая - убийство Джорджа Флойда
6 июня(спустя 12 дней после первых беспорядков) - первый мощный всплеск заражений (42.757 человек)
5-12 июня - неделя самых массовых беспорядков
19-26 июня - полноценная вторая волна
То есть между самыми массовыми беспорядками в большинстве штатов и вчерашним пиком заражений прошло как раз около двух недель, это время инкубации коронавируса. Вот так это и будет работать, пока не появится популяционный иммунитет или вакцина🤷🏼♀️
ГФ
провинциальные забавы
AB
кому-то понравилось
A
Две истории о качественном пиаре
В 1912 году у Владимира Нарбута появились проблемы с законом – очередной сборник поэта российская власть посчитала кощунственным и противным нравственности и благопристойности. Николай Гумилёв посоветовал ему уехать и перекантоваться в каком-нибудь удаленном месте, например, в Африке. Сам Гумилёв к тому времени уже дважды побывал южнее Сахары.
Николай Степанович несомненно обладал красноречием и мастерски использовал поэтические приемы. Так своей возлюбленной Анне Ахматовой он рассказывал, что очень скучал по ней в Париже и ездил на другой конец города, специально чтобы прочитать на уличных табличках "Boulevard de Sébastopol” – название города их последней встречи. “Другой конец города” было всего лишь художественной гиперболой – от Севастопольского бульвара дом Гумилёва отделяло максимум километра три.
Нарбут, вдохновленный гумилёвскими рассказами, отправляется в Африку. Но вскоре разочаровывается. “Дорогие друзья”, – писал он из Джибути, – ”завидую вам, потому что в Петербурге лучше. Приехал сюда стрелять львов и скрываться от позора. Но львов нет, и позора, я теперь рассудил, тоже нет ... Здесь тощища. Какой черт меня сюда занес?”
В Петербург Нарбут вернулся в 1913 после амнистии. По воспоминаниям современников, “из рассказов его выходило, что “страна титанов золотая Африка” – что-то вроде русского захолустья: грязь, скука, пьянство”. Позже он напишет несколько стихотворений посвященных этой поездке, но там где у Гумилёва встречаются рифмованные описания пейзажей, фауны и местного быта, у Нарбута будет жара, мутная питьевая вода, просящие милостыню прокаженные с язвами и живущие “по-звериному, не по-людски” аборигены.
* * *
В начале 1918 года, когда в России уже шла гражданская война, Гумилёв оказывается в Лондоне. Здесь он не раз встречается со своими соотечественниками и тоже рекомендует им Африку. Такие рассказы пришлись очень кстати. Российские подданные, рискующие стать советскими гражданами, не очень хотели возвращаться домой и решали, куда бы эмигрировать.
“Абиссиния”, – твердил им Гумилёв, – “это прекрасное место для русских: теплый климат, полно солнца, прекрасная охота. И главное, та же религия: греческая православная церковь”. Невиданные перспективы открывались и для ведения торговли: “за два фунта соли вы получите слоновий бивень; за два коробка спичек – шкуру леопарда” – стоило лишь привезти с собой побольше соли и спичек. Как минимум двое из его слушателей отправились в Абиссинию: один умер от лихорадки, а другой стал инструктором в местной армии. Сам Гумилёв в том же году Африке предпочел Россию, что в итоге оказалось довольно паршивым вариантом.
В 1912 году у Владимира Нарбута появились проблемы с законом – очередной сборник поэта российская власть посчитала кощунственным и противным нравственности и благопристойности. Николай Гумилёв посоветовал ему уехать и перекантоваться в каком-нибудь удаленном месте, например, в Африке. Сам Гумилёв к тому времени уже дважды побывал южнее Сахары.
Николай Степанович несомненно обладал красноречием и мастерски использовал поэтические приемы. Так своей возлюбленной Анне Ахматовой он рассказывал, что очень скучал по ней в Париже и ездил на другой конец города, специально чтобы прочитать на уличных табличках "Boulevard de Sébastopol” – название города их последней встречи. “Другой конец города” было всего лишь художественной гиперболой – от Севастопольского бульвара дом Гумилёва отделяло максимум километра три.
Нарбут, вдохновленный гумилёвскими рассказами, отправляется в Африку. Но вскоре разочаровывается. “Дорогие друзья”, – писал он из Джибути, – ”завидую вам, потому что в Петербурге лучше. Приехал сюда стрелять львов и скрываться от позора. Но львов нет, и позора, я теперь рассудил, тоже нет ... Здесь тощища. Какой черт меня сюда занес?”
В Петербург Нарбут вернулся в 1913 после амнистии. По воспоминаниям современников, “из рассказов его выходило, что “страна титанов золотая Африка” – что-то вроде русского захолустья: грязь, скука, пьянство”. Позже он напишет несколько стихотворений посвященных этой поездке, но там где у Гумилёва встречаются рифмованные описания пейзажей, фауны и местного быта, у Нарбута будет жара, мутная питьевая вода, просящие милостыню прокаженные с язвами и живущие “по-звериному, не по-людски” аборигены.
* * *
В начале 1918 года, когда в России уже шла гражданская война, Гумилёв оказывается в Лондоне. Здесь он не раз встречается со своими соотечественниками и тоже рекомендует им Африку. Такие рассказы пришлись очень кстати. Российские подданные, рискующие стать советскими гражданами, не очень хотели возвращаться домой и решали, куда бы эмигрировать.
“Абиссиния”, – твердил им Гумилёв, – “это прекрасное место для русских: теплый климат, полно солнца, прекрасная охота. И главное, та же религия: греческая православная церковь”. Невиданные перспективы открывались и для ведения торговли: “за два фунта соли вы получите слоновий бивень; за два коробка спичек – шкуру леопарда” – стоило лишь привезти с собой побольше соли и спичек. Как минимум двое из его слушателей отправились в Абиссинию: один умер от лихорадки, а другой стал инструктором в местной армии. Сам Гумилёв в том же году Африке предпочел Россию, что в итоге оказалось довольно паршивым вариантом.