Бывшего президента Судана перевели в тюрьму, где он сидит в одиночной камере и под усиленной охранной.
Size: a a a
2019 April 17
Сумма, собранная на реконструкцию Норт-Дама после пожара, почти достигла отметки в один миллиард долларов
Обратите внимание, до пожара с трудом смогли наскрести жалкую сотню миллионов на срочную реставрацию — Нотр-Дам буквально распадается на куски, так что на заднем дворе даже организовали «кладбище обломков», постоянно выпадающих из кладки.
Но стоило этой распадающейся на куске красоте вспыхнуть как рождественская елка и жирные гуси за день собрали миллиард. Еще бы, теперь их навечно запишут в спасители и благодетели Франции.
Воистину, пиар — важнейшее искусство наших дней: https://t.me/teory_elit/8270
Но стоило этой распадающейся на куске красоте вспыхнуть как рождественская елка и жирные гуси за день собрали миллиард. Еще бы, теперь их навечно запишут в спасители и благодетели Франции.
Воистину, пиар — важнейшее искусство наших дней: https://t.me/teory_elit/8270
Кстати говоря, тут вспомнилось, что в прошлом году в Калужской области на Масленницу сожгли 30-метровый макет католического костела...
Доклад по итогам расследования Мюллера будет обнародован завтра утром. NYT пишут, что это не означает окончание расследования, поскольку сейчас намереваются расследовать предпосылки, которые были перед началом оригинального расследования, а далее будут расследовать решения ФБР, Мюллера и Трампа.
К тому же доклад будет обнародован в отредактированном виде, потому что есть еще ряд побочных расследований, которые начали в ходе расследования Мюллера. В общем, можно считать, что у этого сериала будет еще один сезон и, скорее всего, он не завершится до следующих президентских выборов.
К тому же доклад будет обнародован в отредактированном виде, потому что есть еще ряд побочных расследований, которые начали в ходе расследования Мюллера. В общем, можно считать, что у этого сериала будет еще один сезон и, скорее всего, он не завершится до следующих президентских выборов.
2019 April 18
teory_elit
Сотрудничество России и НАТО по военной и гражданской линиям полностью прекращено. Замглавы МИДа РФ Грушко отметил, что текущий кризис в отношениях Россия-НАТО является самым продолжительным в истории.
Сложно переформатировать организацию, которая изначально создавалась под противостояние с СССР. Политики могут сколько угодно говорить заученные речи о готовности к сотрудничеству, но на практике мы полчуаем то, что получаем.
Сложно переформатировать организацию, которая изначально создавалась под противостояние с СССР. Политики могут сколько угодно говорить заученные речи о готовности к сотрудничеству, но на практике мы полчуаем то, что получаем.
В акваторию балтийского моря вошла эскадра НАТО: один американский эсминец и фрегаты ВМС Турции, Польши и Испании.
Силами Балтфлота организовано дежурство за действиями кораблей Североатлантического альянса.
В дежурстве задействованы ударные корабельные группы, береговые ракетные комплексы «Бал» и «Бастион», а также морская авиация.
Силами Балтфлота организовано дежурство за действиями кораблей Североатлантического альянса.
В дежурстве задействованы ударные корабельные группы, береговые ракетные комплексы «Бал» и «Бастион», а также морская авиация.
Индусский код поджарил в одном из американских колледжей компов на общую сумму в $58 000. Устроил этот пранк один из учащихся, который приехал в страну по студенческой визе. А использовал он USB-киллер девайс.
Теперь ему грозит до 10 лет тюрьмы и штраф в $250 000. С другой стороны, если за его «проектом» стоит что-то большее, чем простое баловство, то вполне возможно, что саботеру поступит неофициальное и непубличное предложение от людей в штатском. От которого отказаться, понятное дело, он не сможет.
Теперь ему грозит до 10 лет тюрьмы и штраф в $250 000. С другой стороны, если за его «проектом» стоит что-то большее, чем простое баловство, то вполне возможно, что саботеру поступит неофициальное и непубличное предложение от людей в штатском. От которого отказаться, понятное дело, он не сможет.
Заголовки: «В россии может появиться экологический налог»
Суть: Обсуждается введение дополнительного налогообложения для предприятий, сбрасывающих неочищенные стоки в водные объекты. Считают, что это будет дополнительным стимулом для установки современных технологий очистки производства.
Но сдается мне почему-то, что уже на уровне прочтения подобного заголовка в прогрессивных умах зреет шутка про налог на воздух в России, которая потом разлетается по соцсетям. И так со всем.
Суть: Обсуждается введение дополнительного налогообложения для предприятий, сбрасывающих неочищенные стоки в водные объекты. Считают, что это будет дополнительным стимулом для установки современных технологий очистки производства.
Но сдается мне почему-то, что уже на уровне прочтения подобного заголовка в прогрессивных умах зреет шутка про налог на воздух в России, которая потом разлетается по соцсетям. И так со всем.
По пресс-конференции становится понятно, что расследование разворачивают от Трампа в сторону России, т.е. Трампа перестанут обвинять в связях с Россией (отчасти), а антироссийская риторика останется. Вот и Генпрокурор уже обвинил ГРУ в том, что те передали данные демпартии в Wikileaks, а Трамп тут ни при чем.
Говоря об ангажированности «Репортеров Без Границ». Про критику, не раз звучавшую в их адрес, можно почитать на той же Википедии. А вот методология определения этого самого индекса свободы прессы (появление которого, по заявлениям самой организации, в ужасе ждут главы огромного количества правительств по всему миру) оказалась весьма интересной. Прежде всего, в самой методичке указано, что качество журналистских материалов при проведении опроса игнорируется, что само по себе уже замечательно. Уровень свободы определяет «команда экспертов», которые заполняют анкету с перечнем вопросов. Некоторые вопросы предполагают на выбор один из предложенных ответов, другие – оценить по шкале состояние дел по конкретному поводу. Не станем утверждать, но ряд этих вопросов можно охарактеризовать как наводящие. В некоторых случаях имеется вариант ответа «Не знаю». То есть, команда экспертов, про которых ничего, кроме того, что их назвали экспертами, неизвестно, может не знать ответа на некоторые вопросы. Сразу же хочется спросить – а они точно эксперты? И еще – получается, что рейтинг составляется сетью сотрудников одной организации, действующей в этих 180 странах. Выглядит непредвзято.
Вот несколько самых ярких примеров из этой анкеты, которые, на наш субъективный взгляд, вызывают наибольшее количество вопросов. Вопрос B6 – «Насколько легко властям принудить к увольнению журналиста?» Существуют другие механизмы выведения из информационного поля неугодных репортеров – например через инициирование общественного порицания (вспомните ту же Лорен Сазерн или Гэвина МакИннеса). Находится компрометирующее высказывание нужного персонажа, затем тиражируется в СМИ, после этого в соцсетях начинается бомбеж и травля, и в итоге, несмотря на извинения, с ним рвутся все контракты, а сам он оказывается персоной нон-грата.
В вопросе C10 спрашивают, как часто за последние 12 месяцев вы видели следующие действия со стороны правительства, религиозных лидеров или крупных игроков рынка, предпринятые против журналистов, а одним из вариантов ответа предлагается «хейтспич». Серьезно? Это понятие, с которым даже на западе (где оно и зародилось, в общем-то) имеются огромные проблемы, потому что нет ничего, что нельзя превратить в глобус для совы под названием «хейтспич».
Но, пожалуй, самый странный момент находится в конце опросника. Непонятно вообще, какое отношение вопрос F7 имеет к предмету исследования: «Если человек постит в соцсетях новостной или политический контент, будет ли его аккаунт заблокирован или взломан?» Но ведь блокируют-то в первую очередь именно сами соцсети, ссылаясь на правила своей платформы, которые никто никогда не читает. Зато в анкете, которая составлена для выяснения уровня свободы прессы, нет ни единого вопроса о редакционной политике тех или иных СМИ. Та самая редакционная политика, которую порой невозможно отличить от цензуры.
Второй составляющей при вычислении индекса является количество репрессий против журналистов. Команда экспертов скрупулезно документирует все случаи, которые можно назвать репрессиями, написано в методичке. Откуда они берут данные непонятно, но есть одно предположение, кого они читают в Твиттере. Весьма профессионально, конечно, и ни о какой предвзятости говорить опять не приходится.
Напоследок просто гляньте в раздел «кто нас поддерживает», где перечислены все заинтересованные группы, встречающиеся в анкете – от больших политических интересов, до крупных игроков рынка и не только. В итоге получается, что организация, которую поддерживает огромное количество заинтересованных сторон, задает вопросы о количестве заинтересованных сторон, поддерживающих прессу по всему миру, после чего с уверенностью монополиста делает выводы о свободе прессы в 180 странах мира.
Вот несколько самых ярких примеров из этой анкеты, которые, на наш субъективный взгляд, вызывают наибольшее количество вопросов. Вопрос B6 – «Насколько легко властям принудить к увольнению журналиста?» Существуют другие механизмы выведения из информационного поля неугодных репортеров – например через инициирование общественного порицания (вспомните ту же Лорен Сазерн или Гэвина МакИннеса). Находится компрометирующее высказывание нужного персонажа, затем тиражируется в СМИ, после этого в соцсетях начинается бомбеж и травля, и в итоге, несмотря на извинения, с ним рвутся все контракты, а сам он оказывается персоной нон-грата.
В вопросе C10 спрашивают, как часто за последние 12 месяцев вы видели следующие действия со стороны правительства, религиозных лидеров или крупных игроков рынка, предпринятые против журналистов, а одним из вариантов ответа предлагается «хейтспич». Серьезно? Это понятие, с которым даже на западе (где оно и зародилось, в общем-то) имеются огромные проблемы, потому что нет ничего, что нельзя превратить в глобус для совы под названием «хейтспич».
Но, пожалуй, самый странный момент находится в конце опросника. Непонятно вообще, какое отношение вопрос F7 имеет к предмету исследования: «Если человек постит в соцсетях новостной или политический контент, будет ли его аккаунт заблокирован или взломан?» Но ведь блокируют-то в первую очередь именно сами соцсети, ссылаясь на правила своей платформы, которые никто никогда не читает. Зато в анкете, которая составлена для выяснения уровня свободы прессы, нет ни единого вопроса о редакционной политике тех или иных СМИ. Та самая редакционная политика, которую порой невозможно отличить от цензуры.
Второй составляющей при вычислении индекса является количество репрессий против журналистов. Команда экспертов скрупулезно документирует все случаи, которые можно назвать репрессиями, написано в методичке. Откуда они берут данные непонятно, но есть одно предположение, кого они читают в Твиттере. Весьма профессионально, конечно, и ни о какой предвзятости говорить опять не приходится.
Напоследок просто гляньте в раздел «кто нас поддерживает», где перечислены все заинтересованные группы, встречающиеся в анкете – от больших политических интересов, до крупных игроков рынка и не только. В итоге получается, что организация, которую поддерживает огромное количество заинтересованных сторон, задает вопросы о количестве заинтересованных сторон, поддерживающих прессу по всему миру, после чего с уверенностью монополиста делает выводы о свободе прессы в 180 странах мира.
teory_elit
Говоря об ангажированности «Репортеров Без Границ». Про критику, не раз звучавшую в их адрес, можно почитать на той же Википедии. А вот методология определения этого самого индекса свободы прессы (появление которого, по заявлениям самой организации, в ужасе ждут главы огромного количества правительств по всему миру) оказалась весьма интересной. Прежде всего, в самой методичке указано, что качество журналистских материалов при проведении опроса игнорируется, что само по себе уже замечательно. Уровень свободы определяет «команда экспертов», которые заполняют анкету с перечнем вопросов. Некоторые вопросы предполагают на выбор один из предложенных ответов, другие – оценить по шкале состояние дел по конкретному поводу. Не станем утверждать, но ряд этих вопросов можно охарактеризовать как наводящие. В некоторых случаях имеется вариант ответа «Не знаю». То есть, команда экспертов, про которых ничего, кроме того, что их назвали экспертами, неизвестно, может не знать ответа на некоторые вопросы. Сразу же хочется спросить – а они точно эксперты? И еще – получается, что рейтинг составляется сетью сотрудников одной организации, действующей в этих 180 странах. Выглядит непредвзято.
Вот несколько самых ярких примеров из этой анкеты, которые, на наш субъективный взгляд, вызывают наибольшее количество вопросов. Вопрос B6 – «Насколько легко властям принудить к увольнению журналиста?» Существуют другие механизмы выведения из информационного поля неугодных репортеров – например через инициирование общественного порицания (вспомните ту же Лорен Сазерн или Гэвина МакИннеса). Находится компрометирующее высказывание нужного персонажа, затем тиражируется в СМИ, после этого в соцсетях начинается бомбеж и травля, и в итоге, несмотря на извинения, с ним рвутся все контракты, а сам он оказывается персоной нон-грата.
В вопросе C10 спрашивают, как часто за последние 12 месяцев вы видели следующие действия со стороны правительства, религиозных лидеров или крупных игроков рынка, предпринятые против журналистов, а одним из вариантов ответа предлагается «хейтспич». Серьезно? Это понятие, с которым даже на западе (где оно и зародилось, в общем-то) имеются огромные проблемы, потому что нет ничего, что нельзя превратить в глобус для совы под названием «хейтспич».
Но, пожалуй, самый странный момент находится в конце опросника. Непонятно вообще, какое отношение вопрос F7 имеет к предмету исследования: «Если человек постит в соцсетях новостной или политический контент, будет ли его аккаунт заблокирован или взломан?» Но ведь блокируют-то в первую очередь именно сами соцсети, ссылаясь на правила своей платформы, которые никто никогда не читает. Зато в анкете, которая составлена для выяснения уровня свободы прессы, нет ни единого вопроса о редакционной политике тех или иных СМИ. Та самая редакционная политика, которую порой невозможно отличить от цензуры.
Второй составляющей при вычислении индекса является количество репрессий против журналистов. Команда экспертов скрупулезно документирует все случаи, которые можно назвать репрессиями, написано в методичке. Откуда они берут данные непонятно, но есть одно предположение, кого они читают в Твиттере. Весьма профессионально, конечно, и ни о какой предвзятости говорить опять не приходится.
Напоследок просто гляньте в раздел «кто нас поддерживает», где перечислены все заинтересованные группы, встречающиеся в анкете – от больших политических интересов, до крупных игроков рынка и не только. В итоге получается, что организация, которую поддерживает огромное количество заинтересованных сторон, задает вопросы о количестве заинтересованных сторон, поддерживающих прессу по всему миру, после чего с уверенностью монополиста делает выводы о свободе прессы в 180 странах мира.
Вот несколько самых ярких примеров из этой анкеты, которые, на наш субъективный взгляд, вызывают наибольшее количество вопросов. Вопрос B6 – «Насколько легко властям принудить к увольнению журналиста?» Существуют другие механизмы выведения из информационного поля неугодных репортеров – например через инициирование общественного порицания (вспомните ту же Лорен Сазерн или Гэвина МакИннеса). Находится компрометирующее высказывание нужного персонажа, затем тиражируется в СМИ, после этого в соцсетях начинается бомбеж и травля, и в итоге, несмотря на извинения, с ним рвутся все контракты, а сам он оказывается персоной нон-грата.
В вопросе C10 спрашивают, как часто за последние 12 месяцев вы видели следующие действия со стороны правительства, религиозных лидеров или крупных игроков рынка, предпринятые против журналистов, а одним из вариантов ответа предлагается «хейтспич». Серьезно? Это понятие, с которым даже на западе (где оно и зародилось, в общем-то) имеются огромные проблемы, потому что нет ничего, что нельзя превратить в глобус для совы под названием «хейтспич».
Но, пожалуй, самый странный момент находится в конце опросника. Непонятно вообще, какое отношение вопрос F7 имеет к предмету исследования: «Если человек постит в соцсетях новостной или политический контент, будет ли его аккаунт заблокирован или взломан?» Но ведь блокируют-то в первую очередь именно сами соцсети, ссылаясь на правила своей платформы, которые никто никогда не читает. Зато в анкете, которая составлена для выяснения уровня свободы прессы, нет ни единого вопроса о редакционной политике тех или иных СМИ. Та самая редакционная политика, которую порой невозможно отличить от цензуры.
Второй составляющей при вычислении индекса является количество репрессий против журналистов. Команда экспертов скрупулезно документирует все случаи, которые можно назвать репрессиями, написано в методичке. Откуда они берут данные непонятно, но есть одно предположение, кого они читают в Твиттере. Весьма профессионально, конечно, и ни о какой предвзятости говорить опять не приходится.
Напоследок просто гляньте в раздел «кто нас поддерживает», где перечислены все заинтересованные группы, встречающиеся в анкете – от больших политических интересов, до крупных игроков рынка и не только. В итоге получается, что организация, которую поддерживает огромное количество заинтересованных сторон, задает вопросы о количестве заинтересованных сторон, поддерживающих прессу по всему миру, после чего с уверенностью монополиста делает выводы о свободе прессы в 180 странах мира.
Что же касается отношения «Репортеров Без Границ» к странам типа дружественной Штатам Саудовской Аравии, то вся их критика в адрес шейхов за убийство Хашукджи (которая, действительно, есть) и за заточение в тюрьму других журналистов – не больше, чем формальность. Так же как и митинги некоторых феминисток в поддержку женщин Ближнего Востока, проходящих где-нибудь в Лос-Анджелесе. К тому же, например, вот здесь Саудовской Аравии как будто пытаются приписать призывы к проведению международного расследования убийства Хашукджи, хотя в самом тексте об этом говорит сотрудник «РБГ». А отчет о свободе прессы от прошлого года снабжен весьма алармистским и бессодержательным заголовком.
Ну вот, выводы о непредвзятости этой организации делайте сами.
Ну вот, выводы о непредвзятости этой организации делайте сами.
2019 April 19
Доброе утро, всем кроме Facebook
Компания хранила миллионы паролей пользователей от аккаунтов в соцсети Instagram на серверах, к которым имели свободный доступ ее сотрудники.
Если после всего того слива, что сейчас есть про ФБ, у вас еще остался там аккаунт, то вcе ваши данные уже у хакеров и рекламодателей. А еще удивляются, почему РКН просит хранить данные в России…
Компания хранила миллионы паролей пользователей от аккаунтов в соцсети Instagram на серверах, к которым имели свободный доступ ее сотрудники.
Если после всего того слива, что сейчас есть про ФБ, у вас еще остался там аккаунт, то вcе ваши данные уже у хакеров и рекламодателей. А еще удивляются, почему РКН просит хранить данные в России…
Немного о состоянии современной журналистики:
На Ялтинском международном экономическом форуме выступил Жульен Рошеди – французский политик из партии Марин Ле Пен.
Помимо прочего он рассказал, что во Франции, по сути, ничего не знают о происходящем в Крыму. Люди считают, что там сейчас идет война.
На Ялтинском международном экономическом форуме выступил Жульен Рошеди – французский политик из партии Марин Ле Пен.
Помимо прочего он рассказал, что во Франции, по сути, ничего не знают о происходящем в Крыму. Люди считают, что там сейчас идет война.
Бриллиантовая цитата из отчёта Мюллера, страница 290:
"Согласно заметкам, оставленным Хантом, когда Сэшнс сообщил президенту о создании специальной комиссии (по расследованию), президент опустился на кресло и сказал "О мой бог. Это ужасно. Это конец моего президентства. Мне пиздец.""
"Согласно заметкам, оставленным Хантом, когда Сэшнс сообщил президенту о создании специальной комиссии (по расследованию), президент опустился на кресло и сказал "О мой бог. Это ужасно. Это конец моего президентства. Мне пиздец.""
Открытка для @redzion:
А вот как американское телевидение рассказывает об этом – видимо, так торопились, что зацензурили только текст, а аудио не запикали.
А вообще выглядит довольно комично. Показывают Трампа, пишут на его фоне текст и диктор этот текст наговаривает. На месте людей, которые это смотрят, я бы подумал, что меня пытаются обмануть.
Не говоря уже о том, что в отчете Мюллера содержатся никак неверифицируемые утверждения подобного содержания.
А вот как американское телевидение рассказывает об этом – видимо, так торопились, что зацензурили только текст, а аудио не запикали.
А вообще выглядит довольно комично. Показывают Трампа, пишут на его фоне текст и диктор этот текст наговаривает. На месте людей, которые это смотрят, я бы подумал, что меня пытаются обмануть.
Не говоря уже о том, что в отчете Мюллера содержатся никак неверифицируемые утверждения подобного содержания.
Девять из десяти транзакций через систему быстрых платежей (по номеру телефона в любой банк) были попыткой перевести человеку деньги в банк, где у него не было счета.
То есть, с введением этой системы в январе мошенникам стало проще узнать, где именно у вас есть счета.
То есть, с введением этой системы в январе мошенникам стало проще узнать, где именно у вас есть счета.
teory_elit
Говоря об ангажированности «Репортеров Без Границ». Про критику, не раз звучавшую в их адрес, можно почитать на той же Википедии. А вот методология определения этого самого индекса свободы прессы (появление которого, по заявлениям самой организации, в ужасе ждут главы огромного количества правительств по всему миру) оказалась весьма интересной. Прежде всего, в самой методичке указано, что качество журналистских материалов при проведении опроса игнорируется, что само по себе уже замечательно. Уровень свободы определяет «команда экспертов», которые заполняют анкету с перечнем вопросов. Некоторые вопросы предполагают на выбор один из предложенных ответов, другие – оценить по шкале состояние дел по конкретному поводу. Не станем утверждать, но ряд этих вопросов можно охарактеризовать как наводящие. В некоторых случаях имеется вариант ответа «Не знаю». То есть, команда экспертов, про которых ничего, кроме того, что их назвали экспертами, неизвестно, может не знать ответа на некоторые вопросы. Сразу же хочется спросить – а они точно эксперты? И еще – получается, что рейтинг составляется сетью сотрудников одной организации, действующей в этих 180 странах. Выглядит непредвзято.
Вот несколько самых ярких примеров из этой анкеты, которые, на наш субъективный взгляд, вызывают наибольшее количество вопросов. Вопрос B6 – «Насколько легко властям принудить к увольнению журналиста?» Существуют другие механизмы выведения из информационного поля неугодных репортеров – например через инициирование общественного порицания (вспомните ту же Лорен Сазерн или Гэвина МакИннеса). Находится компрометирующее высказывание нужного персонажа, затем тиражируется в СМИ, после этого в соцсетях начинается бомбеж и травля, и в итоге, несмотря на извинения, с ним рвутся все контракты, а сам он оказывается персоной нон-грата.
В вопросе C10 спрашивают, как часто за последние 12 месяцев вы видели следующие действия со стороны правительства, религиозных лидеров или крупных игроков рынка, предпринятые против журналистов, а одним из вариантов ответа предлагается «хейтспич». Серьезно? Это понятие, с которым даже на западе (где оно и зародилось, в общем-то) имеются огромные проблемы, потому что нет ничего, что нельзя превратить в глобус для совы под названием «хейтспич».
Но, пожалуй, самый странный момент находится в конце опросника. Непонятно вообще, какое отношение вопрос F7 имеет к предмету исследования: «Если человек постит в соцсетях новостной или политический контент, будет ли его аккаунт заблокирован или взломан?» Но ведь блокируют-то в первую очередь именно сами соцсети, ссылаясь на правила своей платформы, которые никто никогда не читает. Зато в анкете, которая составлена для выяснения уровня свободы прессы, нет ни единого вопроса о редакционной политике тех или иных СМИ. Та самая редакционная политика, которую порой невозможно отличить от цензуры.
Второй составляющей при вычислении индекса является количество репрессий против журналистов. Команда экспертов скрупулезно документирует все случаи, которые можно назвать репрессиями, написано в методичке. Откуда они берут данные непонятно, но есть одно предположение, кого они читают в Твиттере. Весьма профессионально, конечно, и ни о какой предвзятости говорить опять не приходится.
Напоследок просто гляньте в раздел «кто нас поддерживает», где перечислены все заинтересованные группы, встречающиеся в анкете – от больших политических интересов, до крупных игроков рынка и не только. В итоге получается, что организация, которую поддерживает огромное количество заинтересованных сторон, задает вопросы о количестве заинтересованных сторон, поддерживающих прессу по всему миру, после чего с уверенностью монополиста делает выводы о свободе прессы в 180 странах мира.
Вот несколько самых ярких примеров из этой анкеты, которые, на наш субъективный взгляд, вызывают наибольшее количество вопросов. Вопрос B6 – «Насколько легко властям принудить к увольнению журналиста?» Существуют другие механизмы выведения из информационного поля неугодных репортеров – например через инициирование общественного порицания (вспомните ту же Лорен Сазерн или Гэвина МакИннеса). Находится компрометирующее высказывание нужного персонажа, затем тиражируется в СМИ, после этого в соцсетях начинается бомбеж и травля, и в итоге, несмотря на извинения, с ним рвутся все контракты, а сам он оказывается персоной нон-грата.
В вопросе C10 спрашивают, как часто за последние 12 месяцев вы видели следующие действия со стороны правительства, религиозных лидеров или крупных игроков рынка, предпринятые против журналистов, а одним из вариантов ответа предлагается «хейтспич». Серьезно? Это понятие, с которым даже на западе (где оно и зародилось, в общем-то) имеются огромные проблемы, потому что нет ничего, что нельзя превратить в глобус для совы под названием «хейтспич».
Но, пожалуй, самый странный момент находится в конце опросника. Непонятно вообще, какое отношение вопрос F7 имеет к предмету исследования: «Если человек постит в соцсетях новостной или политический контент, будет ли его аккаунт заблокирован или взломан?» Но ведь блокируют-то в первую очередь именно сами соцсети, ссылаясь на правила своей платформы, которые никто никогда не читает. Зато в анкете, которая составлена для выяснения уровня свободы прессы, нет ни единого вопроса о редакционной политике тех или иных СМИ. Та самая редакционная политика, которую порой невозможно отличить от цензуры.
Второй составляющей при вычислении индекса является количество репрессий против журналистов. Команда экспертов скрупулезно документирует все случаи, которые можно назвать репрессиями, написано в методичке. Откуда они берут данные непонятно, но есть одно предположение, кого они читают в Твиттере. Весьма профессионально, конечно, и ни о какой предвзятости говорить опять не приходится.
Напоследок просто гляньте в раздел «кто нас поддерживает», где перечислены все заинтересованные группы, встречающиеся в анкете – от больших политических интересов, до крупных игроков рынка и не только. В итоге получается, что организация, которую поддерживает огромное количество заинтересованных сторон, задает вопросы о количестве заинтересованных сторон, поддерживающих прессу по всему миру, после чего с уверенностью монополиста делает выводы о свободе прессы в 180 странах мира.
Кстати, последнее по поводу непредвзятости "Репортеров без границ". Вот скрин с их сайта
Если "в ответ" Украина перекроет транзит газа, то лишит себя от 3 до 5 млрд в год, т.е. выстрелит себе в ногу.
Хотя это неизбежно - на 2020 Газпром не собирается продлевать контракт по транзиту
Хотя это неизбежно - на 2020 Газпром не собирается продлевать контракт по транзиту
Что же ты творишь? за тобой же следит Большой Брат
Та же дама, которая обнималась до этого с Кокориным
Та же дама, которая обнималась до этого с Кокориным