Договорились или не договорились? Ответ на этот вопрос знают только сами президенты России и США и их переводчики. Но вторые не скажут ничего, а первые — только то, что считают нужным. И так, как считают нужным.
Важно, что они договорились договариваться. И обходить по касательной темы, по которым договориться не получается. Быть может, пока.
Именно из-за этого зашелся в негодовании и ярости весь либеральный и неоконсервативный истеблишмент США — впрочем, эти антинациональное и наднациональное крылья ожидаемо сошлись в общей войне против попыток Трампа и трампистов вернуться к политике национальных интересов Америки.
Их понять несложно: если в качестве официальной внешнеполитической линии победит та, которая за диалог с Россией — пусть трудный, пусть противоречивый, пусть в некоторых вопросах безрезультатный, некоторым представителям элиты придётся многое потерять. Точнее — тем, которые видят в Америке лишь инструмент, орудие для переустройства мира по своим лекалам.
С точки зрения этих элит Трамп в Хельсинки совершил тяжкое преступление: он обрушил образ идеального инфернального врага, которого так старательно лепили на Западе из России. И небезуспешно, надо признать, лепили, если иные английские болельщики писали завещания перед поездкой на Чемпионат мира по футболу.
И вдруг первое лицо США встречается с первым лицом этой «инфернальной» России и даже о чём-то договаривается с ним! Да ещё и показывает своё уважение к нему и к его стране, определяя их как соперников США, но соперников достойных и уважаемых. Как конкурентов, но не исчадия ада. Это же обрушение всех с таким трудом выстроенных шаблонов!
Вот отсюда и ярость. Ибо последствия очевидны и легко просчитываются. Если Россия — конкурент, а не злой морлок, рвущийся позавтракать прекрасными элоями Запада, значит, в отношении его действуют правила конкуренции. А значит — правила вообще.
Следующий логичный пункт — значит, ради достижения выгодных для себя результатов нужно что-то отдавать и конкуренту, то есть уважать его оценку стоимости сделки и непосредственные интересы такого партнера. Отсюда с неизбежностью возникает пункт последний: считать конкурента равным себе.
Вот и всё. Дональд Трамп в Хельсинки вывел русофобию из перечня конкурентных преимуществ — что в международной политике, что во внутриамериканских разборках.
Впрочем, иллюзий нам в России питать не нужно. Слова «навсегда» в политике не существует.
