Есть такая громкая история про главу карельского “Мемориала”, которого судят об изготовлении детской порнографии. По этому поводу в среде российской интеллигенции сложился некоторый консенсус: мол, процесс сфабрикован, местные власти прессуют правозащитника, etc. Но почему-то всегда, когда об этой истории пишут журналисты “Новой газеты” или “Медузы” в попытках оправдать подсудимого, результат выходит прямо противоположный задуманному.
И вот опять: “Новая газета” сообщает, что “от дела Юрия Дмитриева остались одни руины”. Открываем материал и читаем:
“Девять фотографий — это все, что вменяют Дмитриеву. Они сделаны в разное время: четыре — в один из дней в январе 2009 года, еще четыре — в один из дней в июле 2010 года и одна — в начале 2012-го. При этом так называемый дневник здоровья, в котором около двух сотен фотографий приемной дочери без одежды, историк вел с 2008 по 2015 год”
“Четыре карточки были сняты, когда семья вернулась после отдыха на юге. «Наташа выбежала из ванной и попросила Юрия Алексеевича сфотографировать загар», — говорит Виктор Ануфриев. Еще четыре фотографии Дмитриев сделал, когда Наташа сообщила ему о боли в паху. (Наутро дочь поделилась, что «села в ванной на шпагат».) При таких же обстоятельствах, по словам Ануфриева, историк сделал и последнюю фотографию: во время новогодних каникул Наташа каталась в Петрозаводске на пони и после этого снова почувствовала дискомфорт”
“«На каком-то из сайтов или тренингов, которые я проходил, я прочитал, что нужно иметь фотографии, которые позволяли бы проследить за физическим развитием ребенка. По этим фотографиям можно доказать отсутствие или наличие телесных повреждений. <…> Первое время я старался делать фотографии раз в месяц. За раз я делал несколько фотографий: прямо, боком, со всех сторон, как минимум четыре. Регулярно фотографировал свою приемную дочку в обнаженном виде примерно около 1 года 6 месяцев, после этого стал фотографировать реже, так как понял, что с меня эти фотографии никто не требует.”
Может, все это действительно нормально и какая-то общепринятая практика, а мы чего-то не понимаем?
И вот опять: “Новая газета” сообщает, что “от дела Юрия Дмитриева остались одни руины”. Открываем материал и читаем:
“Девять фотографий — это все, что вменяют Дмитриеву. Они сделаны в разное время: четыре — в один из дней в январе 2009 года, еще четыре — в один из дней в июле 2010 года и одна — в начале 2012-го. При этом так называемый дневник здоровья, в котором около двух сотен фотографий приемной дочери без одежды, историк вел с 2008 по 2015 год”
“Четыре карточки были сняты, когда семья вернулась после отдыха на юге. «Наташа выбежала из ванной и попросила Юрия Алексеевича сфотографировать загар», — говорит Виктор Ануфриев. Еще четыре фотографии Дмитриев сделал, когда Наташа сообщила ему о боли в паху. (Наутро дочь поделилась, что «села в ванной на шпагат».) При таких же обстоятельствах, по словам Ануфриева, историк сделал и последнюю фотографию: во время новогодних каникул Наташа каталась в Петрозаводске на пони и после этого снова почувствовала дискомфорт”
“«На каком-то из сайтов или тренингов, которые я проходил, я прочитал, что нужно иметь фотографии, которые позволяли бы проследить за физическим развитием ребенка. По этим фотографиям можно доказать отсутствие или наличие телесных повреждений. <…> Первое время я старался делать фотографии раз в месяц. За раз я делал несколько фотографий: прямо, боком, со всех сторон, как минимум четыре. Регулярно фотографировал свою приемную дочку в обнаженном виде примерно около 1 года 6 месяцев, после этого стал фотографировать реже, так как понял, что с меня эти фотографии никто не требует.”
Может, все это действительно нормально и какая-то общепринятая практика, а мы чего-то не понимаем?
