Вот что Виктор рассказал суду:
«Первого сентября вечером в 20:39 я действительно снял куртку одежды в своей камере ШИЗО. С 12 августа по 13 сентября я содержался один, в том числе и во время нахождения в ШИЗО, начиная с 26 августа. В ШИЗО сложилась такая практика: в 20:50 (у нас отбой в 21:00) у нас начинается подготовка ко сну, когда осужденным разрешают снять одежду, чтобы умыться, помыться, приготовиться ко сну. Это время объявляет сотрудник по громкой связи. Это происходило регулярно, но не всегда.
И в тот день, первого сентября, объявили подготовку ко сну. После чего я снял верхнюю одежду, оставаясь в майке, и пошел умываться. Умылся, подошел к столу, чтобы вытереть руки и лицо, и в этот момент меня сфотографировали и приложили это к материалам дисциплинарного производства. Это даже на фотографии видно, что у меня в руках полотенце. Никто из сотрудников ко мне не подошел, не сказал: „Филинков, ты нарушил“. Потому что это было бы абсурдно, ведь сотрудник сам объявил подготовку ко сну по громкой связи. Я выполнял его команду.
О том, что я что-то нарушил, я узнал лишь через неделю. Восьмого сентября у меня заканчивалось ШИЗО, и я уже готовился к тому, что меня выпустят из ШИЗО. Но вместо того, чтоб выпустить, меня повели на дисциплинарную комиссию. На комиссии оказалось, что в отношении меня есть сразу два дисциплинарных производства. Первое совсем абсурдное, что у меня якобы санузел грязный. Я сразу заявил, что это ложь, давайте проверим, посмотрим видеокамеры, и всё подтвердится. После чего начальник Александр Николаевич отложил это дисциплинарное производство и зачитал второе — что я в неустановленное время снял форму. Я, конечно, тоже посчитал это полным абсурдом, сказал, что такого не может быть. Мне показали фото, я увидел себя держащего полотенце в майке и временной код 20:39. Я сказал, что это какое-то недоразумение, начальник ответил „возможно“ и выписал мне пять суток штрафного изолятора.
Я никак не нарушил режим, я не повлиял на дисциплину других осужденных, потому что я содержался один в тот день, до того и после того. В материалах дисциплинарного производства, оказывается, был рапорт сотрудника о том, что я отказался от дачи письменных объяснений. Что абсолютная ложь. Никто ко мне не подходил, не пытался меня остановить: „Филинков, надень свою верхнюю куртку, еще целых 11 минут до формального начала подготовки ко сну, это нарушение, пиши нам объяснительную“. Ничего этого не было.
Судья: У вас часы есть в камере?
— Нет. Ни в камере, ни наручных часов. Это всё запрещено. Всё, что у меня есть в камере: это два полотенца, мыло, туалетная бумага и кружка. Больше ничего у меня в камере нет».