Эксперты рейтингового агентства Standard & Poor's (S&P) рассчитали денежные резервы Москвы по состоянию на 1 июля 2021 года. Об этом пишет РБК со ссылкой на обзор аналитиков. По мнению специалистов, столица смогла накопить 940 миллиардов рублей к середине года. Эти средства состоят из собственных денег и финансов городских бюджетных учреждений. В S&P считают, что Москва полностью потратит собственный капитал к концу декабря.Я уже неоднократно говорил о том, что столь большая и неравномерно развитая система, как Россия, входит в кризис и катастрофу неравномерно. При этом сам по себе тренд сомнений не вызывает.
Есть довольно четко маркируемые «точки входа» в каждое новое состояние. Структурный кризис модели развития России начался в конце 2008-начале 2009 года синхронно с мировым кризисом, так как модель российской экономики — продажа сырья и товаров низкого передела на внешний рынок — критически зависима от ситуации «извне». В ходе 2009-2001 годов структурный кризис требовал своего разрешения через трансформацию экономической модели. Тот же Китай, попав примерно в аналогичные обстоятельства (с той лишь разницей, что он экспортировал не сырье, а товары с высокой добавленной стоимостью, но точно так же критично зависел от положения дел на внешних рынках), сумел в очень короткие сроки переосмыслить новое положение дел и в ударном темпе начал замещать выпадающие внешние доходы через развитие внутреннего рынка. Исполнение оказалось неважным, Китай получил новые, и очень серьезные проблемы — но по крайней мере, китайское руководство подошло к решению задач вполне рационально.
Россия — нет. Россия банально проела накопленные ресурсы и с 2012 года уверенно вошла уже в системный кризис. Опять же — не вся. Но «точка входа» маркируется однозначно, чему стали свидетельством известные «майские указы», суть которых более чем очевидна: исчерпание свободных ресурсов (которые были растранжирены в надежде на то, что все исправится, и нефть снова вырастет если не до 120, то до 80 долларов уж точно) вынудило Кремль переходить к политике «оптимизации» - то есть, перераспределения ресурса, изымая его из структур развития в пользу структур, отвечающих за устойчивость.
Но и эта «стратегия» провалилась. Они и не могла не провалиться, так как мобилизация ресурса рациональна только в одном случае — если у вас есть проект трансформации кризисной модели. Проекта не было. Его и сейчас нет. А было и остается лишь ожидание будущих хороших времен. Неудивительно, если вспомнить, что в Кремле тогда сидел человек с кличкой Жалкий, а правительством рулил нынешний бункерный сиделец. Откуда там проект?
Итог очевиден: с 2019 года в стране начали запускаться катастрофические процессы. Что принципиально меняет ситуацию. Если из кризиса (структурного или системного) выход еще есть, то катастрофа — это четвертая стадия рака, когда метастазы распространяются по всему телу. Лечить становится бесполезно. Остается лишь поддерживать и гадать, когда все закончится.
Сообщение Standard & Poor's — оно о том, что последний ресурсно достаточный анклав России — Москва — примерно к концу этого года исчерпает свободный ресурс и тоже войдет в состояние системного кризиса. Еще не катастрофы — но это теперь вопрос времени. В России не остается регионов и территорий, которые могут стать точкой роста. Точкой выхода. Теперь ключевым становится единственный вопрос — когда это всё грохнется окончательно. То, что это произойдет, сомнений уже нет.
