Внешняя политика Администрации Путина уже долгое время направлена на достижение раскола между США и Европой. Администрация декларирует, что при достижении Европой самостоятельности от США для РФ настанет столь благоприятная ситуация, что никаких национальных интересов России не нужно.
После украинского Майдана Администрация пошла на приглашение Европы (прежде всего Германии) к участию в восточноевропейских делах — фактически, к управлению Украиной и Беларусью. Передача влияния осуществлялась через Минские соглашения, заключённые без США. Администрация декларировала, что это вытеснит деструктивное влияние США из региона, а Европа, исходя из своих интересов, подтолкнёт Украину к более конструктивной роли в регионе.
Украина как государство была отрезанным ломтем, поэтому данный шаг Администрации казался если не оправданным, то хотя бы не столь болезненным. Но одновременно произошло нечто необъяснимое и неоправданное. Европе передали не только Украину, но и Беларусь, которая состояла в Союзном государстве с Россией и была на её содержании.
Минские соглашения прорвали внешнеполитическую изоляцию Беларуси. Несмотря на символическую роль республики в переговорах, после Минского саммита в кулуарах ведомств стран ЕС и Беларуси началась титаническая работа. В Беларуси начали разворачиваться европейские сети влияния: НГО, образовательные и аналитические центры, медиа, лояльные Европе группы влияния в белорусском гос. аппарате. В Беларусь хлынули миллиарды европейских инвестиций, а местный бизнес стал по выгодным ценам продаваться европейским игрокам.
Испуганный возвращением Крыма Лукашенко стал развивать в Беларуси антирусский национализм нового образца. Выработка новых символов и догм произошла не без помощи налаженных связей между ведомствами стран ЕС и РБ. Новый европейский национализм, в отличие от старого, оппозиционного национализма США - Польши, ставил своей задачей не снос режима под бело-красно-белыми флагами, а медленную его трансформацию с перепрошивкой культурного кода населения. Вскоре Беларусь захлестнула орнаментная чума — по разнарядкам государства всё облепливалось бело-красно-белыми ромбами. Русский язык повсюду заменялся на мову и латинку. Созданные Европой сети влияния включились в процесс, и вскоре антирусские националисты получили полный контроль над экспертно-медийным полем страны. Поскольку новый национализм внешне не угрожал режиму, аппарат Лукашенко не воспринял это как немедленную угрозу. Те же аппаратчики, которые пытались противостоять, чистились при помощи тех же европейских структур.
Западный институт работал как часы. Русский язык пропадал, концентрация антирусских символов нарастала, режим и население менялись, Беларусь достигла наивысшего уровня отношений с ЕС и проводила учения с НАТО. К середине 2020 года Лукашенко строил свою предвыборную кампанию уже целиком на антироссийских лозунгах. Помощь пришла, откуда не ждали. Те самые американцы, против которых Европу пустили в регион, перехватили контроль над институтом и сорвали с него маски. Институт возглавил протест, вынудив Лукашенко чистить развёрнутую агентуру и сбавить антирусский накал, а Россию консолидировать влияние в РБ. Сейчас американцы вынуждают Европу принимать санкционные меры против РБ, то есть откатывать назад годы геополитических усилий.
Я не знаю, кто был тем внутренним агентом, который подкинул Путину идею сдать Беларусь и Украину Европе через Минские соглашения. Он умудрился без единого выстрела развернуть против России наступательную операцию, взять её в клещи Киева и Минска, то есть повторить те самые 1941-42, на которых помешан Путин, незаметно для него самого. Впрочем, отмазка про доброго и наивного царя не пройдёт. Царь должен быть злым и проницательным. А уж продолжающееся братание царя с Германией и Австрией, с учётом их роли в описанных событиях, и вовсе выглядит неприглядно.
Задачей будущих русских элит станет расследование обстоятельств заключения Минска и выработка русских национальных интересов, которые гарантируют, что никогда более не случится добровольной сдачи русских земель под лозунгами единой Европы.