
Лучшему и самому недооцененному поэту русского рока.
Редкий случай - строки его песен даже на бумаге вызывают мурашки и читаются классными складными стихами в отсутствии музыки и концертного драйва.
Вспоминая о Башлачёве, Кинчев отмечал, что он относился к стихам, как к высшей математике. Исписывал тетрадь стихотворными формулами со стрелочками разных рифм и размеров.
Башлачёв был настоящим русским менестрелем. Типично славянская внешность, непослушные вихры русых волос, простая рубаха, крестик на груди, мощный надрывный голос и... Великолепные стихи, основанные на лучших образцах русской поэзии, как актуальная социальная сатира на немощь умирающего советского коммунизма, так и патриотические вневременные стихи о России, ее людях, их чаяниях и переживаниях.
Все, кто с ним сталкивался от земляка Леонида Парфенова до собратьев по рок-цеху, считали его гением. Однако жил Башлачёв бедно, перебиваясь с хлеба на воду, когда остальные уже собирали стадионы, он никак не мог собрать электрический состав, катался с гитарой по квартирникам и небольшим залам. Пиратские магнитальбомы дали всесоюзную славу, но не дали прибыли.
Младенцем умер его первый сын Иван.
Холодным февралем 1988 года, стараясь не разбудить беременную вторым сыном Егором, жену, СашБаш вступил в "Клуб 27", выйдя в серое зимнее небо из окна ленинградской хрущевки.
И сразу пришло признание. Пластинка на "Мелодии", обложка журнала "Огонёк", стадионные концерты памяти Башлачёва с участием всех звёзд русского рока.
Мечта Башлачёва о собственной группе и электрическом саунде тоже сбылась после его смерти. Дмитрий Ревякин из "Калинова моста" сделал аранжировки всех его песен и записал классный альбом "Серебро и слезы" с участием топовых рокеров России в 2014 году.
Нам остались стихи Большого Русского Поэта, не сравнимые с тем мусором, что пытаются считать поэзией сейчас типа орлуши или полозковой. Вот строки из его песен, почитайте да помяните Сашу:
Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.
Если хочешь — стихами грехи замолю,
Но объясни — я люблю оттого, что болит,
Или это болит, оттого, что люблю?
Ну вот, ты — поэт... Еле-еле душа в черном теле.
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.
Да, я тебя покрепче обниму
И стану сыном, мужем, сватом, братом.
Ведь человеку трудно одному,
Когда враги сожгли родную хату
Не надо, не плачь. Сиди и смотри,
Как горлом идет любовь.
Лови ее ртом — стаканы тесны...
За окном — снег и тишь.
Мы можем заняться любовью на одной из белых крыш.
А если встать в полный рост,
То можно это сделать на одной из звезд.
Мы вскроем вены торопливо
Надежной бритвою «Жилет».
Но вместо крови льется пиво
И только пачкает паркет.
Любовь — как куранты отставших часов,
И стойкая боязнь чужих адресов.
Любовь — это солнце, которое видит закат.
Это я, это твой неизвестный солдат.
Этот город скользит и меняет названья.
Этот адрес давно кто-то тщательно стер.
Этой улицы нет, а на ней нету зданья,
Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
Фильтр сигареты испачкан в крови.
Я еду по минному полю любви.
Хочу каждый день умирать у тебя на руках.
Мне нужно хоть раз умереть у тебя на руках.
Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!
A на дожде все дороги радугой!
Быть беде. Нынче нам до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Так, значит, все. Заряжай, поехали!
Загремим, засвистим, защелкаем,
Проберет до костей, до кончиков.
Эй, братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?
Я знаю зачем иду по земле,
Мне будет легко улетать...