О НЕФТИ, КУРСЕ РУБЛЯ И БЮДЖЕТНОМ ПРАВИЛЕ. Прилетели два черных лебедя по имени «короновирус» и «Россия развалила сделку ОПЕК+». Кто бы мы помог подумать, что страна, так старательно заботившаяся о макроэкономической стабильности, вот-вот собравшаяся отдать экономике часть накопленного, сама пустится во все тяжкие. Неужели ради того, чтобы одна Роснефть увеличила добычу на 0.3 млн. б/c (3% российской добычи), но вся страна потеряла до $100 млрд. или 30-40% снижения цены?!
Аргументы, что Россия борется за долю рынка и пытается выдавить с рынка американские сланцы, экономически не обоснованы. Даже с позиций конкретной компании и амбиций ее менеджмента – прибыли существенно сократятся. Но, кто его знает, может там готовится новая сделка с катарским фондом по привлекательным ценам…
Для стран-экспортеров важен не объем добычи нефти, а ресурсы, которые они получают в обмен на свой экспорт. Мы не можем кушать нефть, золото и другие товары, которые производим с избытком. Для роста благосостояния нам нужно стремиться получать больше в обмен на свои товары, с меньшими внутренними издержками (кстати, один из принципов MMT). Поэтому стратегия ограничения объёмов для получения более высокой цены – верная, а отказ от сделки ОПЕК+ и упование на "рыночек", который найдёт правильную цену в любых обстоятельствах, - неэффективен и для ОПЕК, и для России. Особенно для России, где бюджетное правило защищает бюджет и доходы экспортёров, но не способствует диверсификации и росту остальной экономики.
Всех сейчас волнуют основной вопрос российского кризисного менталитета –
курс рубля. Для представления возможных значение курса, которые будет так или иначе поддерживать Банк России, чтобы ситуация не выходила из-под контроля, нужны две вещи: 1) вспомнить кризисный сценарий Банка России, представленный в
ОНЕДКП на 2020-22.pdf); 2) оценить действие бюджетного правила, влияния курса и цен на нефть на платежный баланс и разные субъекты экономики.
1) Полгода назад я записывал о «фантастическом»
рисковом сценарии Банка России с ценой на нефть $25 и курсом 94 руб. за USD (курс рассчитан мной из аналогичного 1.5-кратного снижения объема импорта по прогнозу Банка России). Как видим, уже ничего фантастического в этом сценарии нет. Но считаю его крайним - он подразумевает существенное отклонение многих экономических показателей – снижение экономики до 4-5% в худшем квартале, рост инфляции до 6-8%. Экономические власти, наверное, хотели бы избежать этого.
2)
Бюджетное правило хорошо защищает торговый баланс, доходы бюджета и нефтяных компаний от колебаний цен на нефть. Но если у НК прибыли сокращаются, то нефтегазовые доходы бюджета, которые можно тратить, растут. Заложенный парадокс – чем ниже нефть и выше курс доллара США, тем больше базовые доходы в рублях при цене нефти 42.4/bbl. Разницу между фактическими доходами и базовыми должны покрывать продажи иностранной валюты из ФНБ. Мои оценки $38 млрд. в год при нефти $25 совпадают с расчетами Банка России в ОНЕДКП. Таких продаж будет достаточно, чтобы страна получила обычные ~9 трлн. руб. ($120-140 млрд.) от нефти и газа (для оплаты части импорта), а курс остался
75 руб. за USD. Подробные расчеты и графики в
Google Sheets.
Минфин сегодня представил более скромные
расчеты продаж валюты, хотя оценки дополнительных базовых доходов совпадают (+70 млрд. руб. за каждый 1 рубль ослабления национальной валюты от уровня 65.7). Так что возможны проблемы исполнения бюджетного правила из-за заинтересованности бюджета в более слабом рубле и конечности валютных резервов (из $150 млрд. можно свободно потратить ~$70 или 4% ВВП, а дальше – не больше 1% ВВП в год). По идее, Минфин должен четко следовать БП и использовать в экономике все базовые нефтегазовые доходы при цене на нефть $42.4, а не экономить на продаже валюты и поддержке экономики в трудные времена. Кризис станет первым испытанием для заинтересованности бюджета в более слабом курсе рубля. Этот изъян исправлять нужно было раньше – сейчас требуется четко следовать БП.