Мы тут совсем завертелись и как-то забыли на полке привезенную давно уже книгу
Майкла Шнеерсона «Boom: Mad Money, Mega Dealers, and the Rise of Contemporary Art». А она любопытная, поэтому стряхнули с нее пыль и решили рассказать одну историю, которую там прочитали.
Карьерой художника
Такаси Мураками в 1990-х—начале 2000-х занималось несколько галеристов.
Эммануэль Перротен активно продвигал его в
Европе после того как познакомился с ним в 1993-м на арт-ярмарке в
Иокогаме. В
Америке практически в то же время с ним начали работать
Джефф По и
Тим Блюм (Blum & Poe gallery), а также прославленный арт-дилер
Мариан Боэски. Первые начали выставлять его работы с 1997 года в
Лос-Анджелесе, а последняя — с 1998-го в
Нью-Йорке.
В 1999 году
Blum & Poe решили показать 10 живописных работ
Мураками, выполненных в фирменной технике
super flat, на арт-ярмарке
Art Basel. Плюс еще одну большую скульптуру в виде мультипликационного гриба. Галеристы вспоминали, что тогда это «суперплоское» искусство никто не понял, и они выглядели настоящими идиотами. В то время
Такаси производил все работы за свой счет. Но в 2003-м он подписал контракт с
Louis Vuitton, популярность росла, как и амбиции художника. Тремя годами позже он решил произвести масштабную скульптуру
Будды из алюминия и платины (на фото).
Blum & Poe сначала отказались поддержать инициативу. Не смогла оперативно отреагировать на растущие запросы амбициозного художника и
Мариан. В то время она только родила ребенка. От
Мураками она услышала: «Ты кормящая мать и не можешь больше быть моим бизнес-партнером». После почти десятилетней совместной работы он ушел к
Гагосяну.
Тем не менее с
Буддой история на этом не закончилась.
Blum & Poe, продолжавшие представлять
Мураками в
Лос-Анджелесе, организовали частный самолет, чтобы доставить его части для сборки к готовящейся ретроспективе художника в
LACMA. Они также выкупили билеты на $50 тыс., а еще нашли-таки шестизначную сумму на подготовку самой выставки. Подключился на этом этапе
Гагосян,
Перротен, а также — вы сейчас удивитесь —
Боэски. Дальше — интереснее. Из ее коллекции художник запросил ключевые работы для ретроспективы, и она их предоставила. Как только
Мураками увидел их в музее — он перестал с ней общаться. «
Я ненавижу его, но он — гений», — отмечала после
Мариан Боэски. —
Я ненавижу его за то, что он ушел просто никак не поблагодарив».