Я не случайно вчера опубликовал цитату Макки о «Титанике», прекрасно понимая, какую реакцию она вызовет у части аудитории. Об этом, собственно, и говорил сам Макки — о важности автора истории спровоцировать слияние с ней части аудитории (всем угодить не получится, сами понимаете). Сергей Лебеденко, автор канала "Книги жарь" пишет, что после наезда на Титаник Роберта Макки не стоит воспринимать всерьез.
Я в посте гриллера-Сергея слышу как раз отголосок обиды на Макки не за отзыв о фильме, а за покушение на личные ценности автора канала. Понимаете, как оно все работает?
Макки говорил НЕ о «Титанике». Его слова — о том, что одни истории вызывают желание аудитории прожить с героями маленькую жизнь, а другие нет. И рассказывает Макки ровно о том, какие знания и системы координат помогут лучше понять, почему одни истории работают, а другие нет.
А отзываться так поверхностно, о человеке, в активе которого — действительно большие кинопроекты, чьи ученики наснимали столько всего «Оскароносного», что в глазах рябит от блеска статуэток, это... Ммм... Крайне узкий фарватер мышления ;)
Тут дело даже не в статуэтках, а в том, что Макки практик. Был актером, писал сценарии, прочел сотни и тысячи сценариев, работал в киноиндустрии долго и основательно.
А некоторые вот считают его гомеопатом, который задорого продает магические таблетки от похудения. Нет, не продает. Он продает настолько мощный интенсив, что к концу дня вытает мозг, а потом Макки говорит: «Послушайте ребята, вы должны понять одно: не вздумайте создать в своей голове иллюзию, что я вам тут какую-то магическую формулу даю! Если вы так считаете, дверь вон там».
Штука в том, что писательство — едва ли не самая сложная профессия на земле. «Но как же управление фондовыми рынками?» «Как же нейрохирургия?», скажете вы, покрутив рукой у виска.
Быть юристом, управляющим миллиардами долларов брокером или нейрохирургом — каждая профессия подчиняется строгому своду правил. Возьмите нейрохирурга. Да, супер-сложная профессия, на освоение которой уходят годы, а может и десятилетия. Но в конечном итоге (если сильно упросить), все сводится к определенному алгоритму — открыть череп, сделать операцию на мозге, закрыть череп.
Есть в арсенале нейрохирурга алгоритм действий на случай, если все идёт по плану. Есть — если что-то пойдет не так. В любом случае хирург следует тому или иному алгоритму. Все успешные медицинские сериалы в действительности о том, как, разбираясь с жизненными драмами, хирург в стрессовой ситуации, возникающей в операционной, выбирает тот или иной алгоритм действий, чтобы спасти пациента. Иногда понятный, иногда — не очень.
Но рано или поздно условный доктор Хаус (или доктор-савант Шон Мерфи) вспоминает, что написано в таком-то учебнике о крайне редком случае такой-то болезни. Сопоставляет факты, симптомы и тд — и приходит к решению, решая цепочку алгоритмов, которая приводит к ответу: что делать сейчас, чтобы остановить это чёртово бессимптомное кровотечение.
У писателя же нет никаких правил и алгоритмов. Каждый раз садясь за написание текста, писатель заново изобретает процесс и в первый раз идёт по новой дороге, по которой раньше никогда не ходил. Выбор, который делает писатель, основывается не на цепочке причинно-следствееных связей, а на понимании писателем жизни и вопросов мироустройства.
Писатель не пишет по формуле, он каждый раз пытается разобраться (и покопаться подобно нейрохирургу) в мозгах людей. Но если нейрохирург знает, где отрезать, чтобы не кровило, писатель ориентируется исключительно на собственный субъективный опыт и пытается каждый день расширить его за счёт наблюдательности, любопытства и зачастую — отчаяния.
Об этом говорит Макки. Об этом моя книга. Об этом с самого начала вещает канал «Хемингуй позвонит».
А «Титаник» — вы уж, если вам фильм понравился, не обижайтесь — он и правда сентиментальный набор клише, сделанных как раз по шаблонной голливудской формуле, вышибающей слезу в нужных сюжетных битах.
