1 сентября 2004 года террористы захватили Беслан. Только тогда пришло простое и жестокое понимание — нет такой идеи и нет такой цели, которая могла бы оправдать происшедшее. Беслан был не просто линией фронта в самой страшной из войн.
Беслан стал городом, где бандиты напали на детей.
Их собрали в спортивном зале, посадили на пол. Разговаривать было нельзя, поэтому переговаривались шепотом. Трое суток без воды, но не плакали даже самые маленькие.
Они надеялись, что их спасут, больше ничего. Кого-то смогли вывести переговорщики — но в зале их оставались сотни. Для террористов они были просто никем. Не детьми, не людьми — средством. Точно так же, как когда-то в Будённовске, Первомайском, «Норд-Осте». Тогда это еще не называлось «Аль-Каидой», и слова об арабских наемниках и проповедниках для нас всех не значили почти ничего.
Но уже — Париж, Брюссель, Лондон, далее — почти везде. Уже как ответная волна — белый терроризм, докатившийся до Новой Зеландии. И
каждая следующая атака показывает: полиция держала под наблюдением экстремиста, но не понимала, что он — всерьез. Каждый раз потом это объясняли страхом принять, что
террористы уже у тебя дома. Только сейчас, через много лет и много жертв, начинают понимать — это девятый вал.
