Russian oil tycoon fighting high court ruling over payout calls on international police agency to stop the seizure of his assets

Миша Козырев - за тру воспитание и против попсы

Сегодня у нас вышла новость с гениальным заголовком «В Москве прошла пресс-конференция Насти Рыбки без Насти Рыбки»: вчера Настю отпустили из полиции, но на конференцию она не пришла. На вопросы отвечал ее адвокат Дмитрий Зацаринский: «Она сейчас отдыхает, собиралась пойти в кино. У нее элементарно нет одежды, купила себе пуховик. Она обескуражена, но человек очень волевой, пока держится хорошо».

Зацаринский отметил, что в российском заключении гораздо лучше, чем в тайской тюрьме. На родине россиянку кормили пюре и паровыми котлетами.

Журналисты начали возмущаться, почему Настя Рыбка не приезжает, однако ее адвокат попросил присутствовавших войти в ее положение. «Она просто девушка», — добавил он.

Есть такое народное выражение «обезьяна с гранатой». И вот в чём дело: всё чаще оно удивительно актуально в международной, а вовсе не в повседневной жизни и не на автодорогах.

Достаточно посмотреть информационную ленту: всё, что касается Европы и военных, — и вы ужаснетесь разящей точности народного выражения. Вот испанские военные лётчики из контингента НАТО произвели случайный пуск ракеты над территорией Эстонии.    Местный премьер не нашел ничего лучше, как велеть своему населению «не искать ракету», тут же расшаркавшись перед могучим НАТО: миссия НАТО по охране воздушного пространства является «очень важной для обеспечения безопасности Эстонии». А, ну да, ну да — тут уже давно ждут то ли русских танков, то ли русских ракет, то ли русских татаро-монгольских конников, а прилетает почему-то испанская ракета. Парадокс? Да нет. Чем больше вооружений в стране, тем больше вероятность всяческих несанкционированных запусков, случайных выстрелов, нежданных взрывов. Мы понимаем, что виновата, конечно, Россия, потому…

Как-то раз летела с пьяным мужиком, который угрожал захватить самолёт и развернуть его в Париж. Ну, стюардессы помахали перед ним пластиковыми наручниками, обрисовали будущее в двух словах, и он сразу угомонился. Но ладно Париж — а почему Афганистан?