Прошел вторую The Last of Us и даже поплакал в конце
Насколько герой, которым мы управляем в игре — наш? Недавно Марк Браун разбирал этот вопрос на примере коммандера Шепарда из Mass Effect.
Целый час разбирал, но если суммировать, получится так:
"Иногда наш, а иногда не наш".
А теперь возьмем The Last of Us. Насколько главные герои — Джоэл и Элли — наши? Имеем ли мы право на их решения? Имеем ли право решать их судьбы и негодовать, когда их история сворачивает не туда, где нам хорошо?
Вторая The Last of Us называется Part 2, чем как бы подчеркивает как в Naughty Dog любят "Крестного отца" — у его продолжения был такой же подзаголовок. Параллелей на самом деле достаточно: и тут и там 1) вся история растет из последствий одного решения; 2) с приятными персонажами постоянно происходят неприятные вещи.
Но почему к сюжету второго "Крестному отцу" нет претензий, которые к The Last of Us сейчас по всему интернету? Отбрасывая напрашивающееся "потому что враги TLoU не смотрели "Крестного отца" (я не фанат) — потому что внезапно между играми и кино есть разница. Когда мы наблюдаем за Майклом Корлеоне мы наблюдаем за ним со стороны. В The Last of Us же мы не просто видели мир через оптику Джоэла, а практически
были им.
При этом ни одно из его решений по сюжету не было нашим — он сам их принимал. Недавно кто-то в твиттере утверждал, будто в финале можно было выбрать, соврать Джоэлу или сказать правду. У меня даже тоже на секунду закрались сомнения. Позволяли ли? Вроде да! Но нет, Джоэл всегда говорил одну конкретную вещь.
Восхитительно: память задним числом убедила, что Джоэл — это я, и его решения — это мои решения. И поскольку в конце The Last of Us все сложилось так, как хочется Джоэлу (а следовательно и удобно устроившемуся в его голове игроку), может показаться, что это был хэппиэнд. Персонажи в этой истории умирали как собаки, финал перечеркивал надежду на возврат мира без зомби, но при этом запомнилась TLoU как счастливый бадди-муви про батю и дочку, которые сначала находят общий язык, а потом хохоча шоркают кликеров заточками по подъездам и никого не боятся.
Мы так вживаемся в Джоэла, так заражаемся его стремлением стать хорошим отцом для Элли, что начинаем ощущать его решения как свои...
...и потому когда Part 2 с порога вводит другую точку зрения и говорит "Джоэл был не прав", легко воспринять это как "ТЫ был не прав!". ТВОИ решения отстой. ТЫ отстой. ТЫ наделал говна и ТЕБЕ пора расплачиваться. Возникает отторжение и желание дать сдачи — почти как когда редактор возвращает текст с правками, ух-х-х, Олег, тебе конец.
Постепенно игра объясняет, что к чему (как обычно, все держится на нюансах, хотя порядок, в котором эти нюансы вскрываются — весьма спорный), но чтобы спокойно воспринять первые несколько часов и обратить внимание на все крутое, нужно суметь как-то эмоционально дистанцироваться от первой части (заумная задница внутри просит вставить слово "Брехт". Вставил). Только вот в первой части тебя и Джоэла больше десяти часов целенаправленно сживляли в одной голове. Понятно, что дистанцированию это никак не помогает.
То есть фантастическая сила игр внезапно показывает обратную сторону: то, что ты сам участвуешь в происходящем, заставляет интенсивнее переживать не только радость, но и боль тоже. Поворот, который спокойно сработал бы в кино (потому что там ты пассивный наблюдатель и активный обдумыватель), в игре вдруг воспринимается как личный наезд.
И вот что думаю: все скандалы вокруг второй TLoU — от того, что для дорогущей мейнстримной игры она оказалась недостаточно нежна с фанатами. Вместо того, чтобы готовить к душевному взрыву постепенно, Naughty Dog положилась на шок с порога. Хороший это ход или нет — разберемся потом, когда обе половины интернета успокоятся, все обдумают и выкатят нормальную критику тех частей Part 2, которые
действительно стоит критиковать.
Одно радует без оговорок: по Part 2 точно будет много шестичасовых видеоэссе разной степени шизоидности. Жду изо всех сил! (
и параллельно дописываю свое)