Хватит о плохом. Как бы тщательно мы не изолировались, пандемия пока продолжается, значит нам всё ещё нужно чем-то себя занять. Какие можно увидеть преимущества в этой ситуации?
1. Начнем с того, что мы станем больше читать. Вот вам
подборочка сразу же. Сериалы скоро все закончатся, а книг хватит на несколько жизней.
2. Если случится дефицит продуктов, то мы похудеем. Бай-бай кето-диета и интервальное голодание, а также еще миллион таких же штук, про которые я вынуждена держать в голове информацию.
3. Лично я научилась делать локтями почти ВСЕ! Не знаю, пригодится ли этот скил в жизни, но хоть что-то новенькое. Вы открывали локтём бутылку донпереньона уже? Попробуйте. Столько эмоций.
4. Самое главное — теперь мы избавлены от бессмысленного ритуала пожимания рук и чмоканий. Мне всегда было очень тяжело это проделывать. Да-да, даже если я пылко к вам приникала, это вовсе не значило, что ВЫ мне нравитесь. Простая умиротворяющая вежливость. У меня уже, кстати, были
откровения про муки от звонков и голосовых сообщений (вы же помните, что можете делать это только за высокий прайс?).
Ну а теперь пришло время написать про ручканье и поцелуйчики при встрече. Не то чтобы я брезгливая. Но дело в том, что росла я в семье медработников, а это НАКЛАДЫВАЕТ ОТПЕЧАТОК.
Все детство, что я себя помню, меня постоянно протирали спиртом. Раз в день замеряли температуру. На ночь я заглатывала сахарок с прополисом, утром мне делали ромашковую клизму. До конца мая я носила шапку. В детский сад ходила с марлевой повязкой. Зимой обязательная программа — по две дольки чеснока в нос и подвешанные мешочки с толченным чесноком к запястьям. Друзей у меня по понятным причинам, конечно же, не было.
Даже песочница была у меня своя — дед раз в неделю привозил с речки несколько мешков и обновлял старый песок в чём-то похожим на вольер. На ночь песочница закрывалась полиэтиленом, «чтобы кошки не ссали». Это персональное сооружение, конечно, находилось прямо под нашими окнами, чтобы бабушка могла поглядывать на меня (ну и следить, чтоб песок не растащили, естественно). Это же самый чистый песок на свете, чуть ли не вручную перебранный всем моим семейством.
Но главная мука для ребёнка — собак и кошек во дворе можно было трогать только прутиком. Единственными доступными друзьми были майские жуки, которых я собирала и прятала. Но это, как вы понимаете, было только раз в год. Вся мебель в доме и ручки дверей в течение дня несколько раз дезинфицировались.
Ежедневными был осмотр языка и проверка на вшивость. Моя бабушка очень боялась, что я заражусь и «счахну». Но главным врагом был всё-таки золотистый стафилококк. И все это задолго до книги Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», где-то лет на 15 пораньше, поэтому мне казалось, что в этом нет никакой эксцентрики, все это обычные проявления заботы.
Выживание в такой буквально интенсифицированной среде неизбежно привело к бунту: однажды я назло бабушке съела поднятый с земли бычок. Меня чуть не вывернули наизнанку и не прокварцевали.
Однако профит от такого радикального профилактического пуризма все же был — не оставалось ничего кроме книг. А когда они закончились (читать можно было только домашние книги, так как в библиотеке все «заразные»), то я начала писать сама. Потому и поступила на филфак, а впоследствии чуть было не стала журналистом, но, слава богу, подогнали блогерские площадки. Собственно, абсолютно ни о чем не жалею.
Благодаря всё тому же стафилококку я открыла для себя удивительный мир Великой Библиотеки задолго до того, как прочла Эко. Как сказала Анна Наринская: «книги – почти любые – дают основу, базу для этих приключений. Грубо говоря, выйдя летним утром на длинную прогулку, ты можешь пройти эти километры с пустой скучной головой, или с головой, забитой опостылевшим бытом, а можешь – думая увлекательные мысли. А будет ли у тебя материал и механизм для этих мыслей, зависит от тебя, от того «начитал» ли ты их себе».
Так что изоляции я не боюсь, а кто при живом коронавирусе полезет с обнимашками — получит книжкой по башке.
