В царской России двадцать крестьян кормили одного горожанина - к концу 1960-х пропорция начала превращаться в "один к двум".
Это не было бы проблемой с учётом такого количества земли в стране и уже идущей по всему миру технологической революции в агроиндустрии. Но модернизация сельского хозяйства также требовала гигантских ресурсов - денежных, управленческих, временных. Поэтому в предыдущий веер альтернатив - к станкам, танкам и стиральным машинкам нужно добавить ещё и комбайны.
И здесь также критически сказалось отставание СССР в технологиях - на сей раз финансовых. Западная модель фондового и венчурного капитализма основывается, если по-простому, на хитром способе брать инвестиционные ресурсы в долг у самих себя, но из будущего, а также на превращении любых накоплений одновременно и в инвестиционный инструмент - при том, что они одновременно сохраняют и свою изначальную функцию накоплений тоже.
Наши тогдашние управленцы даже не поняли бы, о чём вообще речь - поэтому единственная доступная им логика состояла в том, чтобы ради инвестиций залезать всё глубже в долги. И СССР постепенно начинал становиться крупным мировым должником - акулы мирового капитализма с удовольствием давали в долг своим заклятым "геополитическим противникам", понимая, насколько это выгодное для них вложение.
Ведь долг - это теперь знает каждый из нас, бравший хотя бы потребительский кредит на новый телефон - это ещё и великолепный инструмент управления должником со стороны кредитора. Под занавес Горбачёв брал на Западе в долг уже не ради инвестиций в обновление производств - а для того, чтобы на эти деньги купить продуктов и заполнить хоть чем-нибудь пустые полки магазинов: грустный и стыдный финал.
Алексей Чадаев, политолог