О. Кашин: Был такой лозунг, естественно, но почитай хотя бы Эренбурга, который пишет о немцах на протяжении всей войны до апреля 45-го года, когда ему буквально цензурой заткнули рот, он пишет о немцах гораздо жестче, чем немцы тогда писали о евреях. Он называет немцев и недочеловеками, и сифилитиками, и бандитами, пишет, что немецкие женщины – это самки, которые не вполне женщины, ну и так далее. То есть абсолютный такой физиологический жесткий шовинизм, поэтому, конечно, никакого идеологического противостояния с фашизмом тогда безусловно не было. К чему я это говорю, к тому, что, живя на западе, вдруг ты обнаруживаешь, что на том месте, где у француза его французская идентичность, у немца – немецкая, у англичанина – английская… И мы обнаруживаем на том месте, где у француза его французкость, а у немца – немецкость, обнаруживаем у нас пустоту, заткнутую какими-то лозунгами, бессмысленными и непереводимыми, про то, что наше отечество – все человечество, или то, что мы все одинаковые. Нет, мы разные. Модно в эти именно дни цитировать Данилу Багрова: «Я в школе учился, что в Германии живут немцы, в Израиле – евреи» и так далее. Да, да, да, есть француз, есть немец, есть англичанин, есть русский, это и не повод говорить о превосходстве, и не повод говорить неполноценность, просто это такая же часть твоей идентичности, как имя, фамилия и все прочее. То есть нет повода строить концлагерь во имя того, чтобы какая-то идея была реализована, я, конечно, против концлагеря, но я против того, чтобы игнорировать ту важнейшую часть человеческого бытия, которая почему-то у нас в России очень стигматизирована.
https://republic.ru/posts/96996
