В Перми неподалёку от улицы Малкова есть болото –
Копия самой гнусной трясины, только уменьшенная.
У его берегов на скамейке всё время бухает кто-то,
В основном женщины – скучные, толстые женщины.
У женщин такие же толстые и скучные имена
Клавдия, Люда, как вариант – Зинаида.
Они покупают дешёвого пива, нефтяного вина
Или ещё какого-то пойла отталкивающего вида.
Они здесь общаются, лузгают семечки, делают шашлыки,
Называя мужей козлами, а общих подруг – коровами.
Иногда к ним приходят тощие загорелые мужики
В клетчатых шортах и с пальцами татуированными.
Жизнь людей, которые тут бухают, как правило,
не задалась,
Настолько нереспектабельно это вонючее место.
В болоте, в самой трясине всё время булькает мразь,
Которая современной науке вполне может быть неизвестна.
В общем-то, всё предельно понятно. Но иногда, ночами,
Когда я прохожу вдоль болота, употребив «Ягуара»,
Мне кажется – здесь российский вариант легенды о Нараяме,
И все эти грустные бабы, когда становятся старыми
И когда понимают, что их смертный час всё ближе,
Подходят к болоту, допивают дешёвое пиво,
Заходят в токсичную мутно-зелёную жижу
И, растворяясь, булькают в ней тоскливо.
