Вполне предсказуемую позицию по заявленным ходатайствам высказывает прокурор Максименко. Она просит суд отклонить все ходатайства, заявленные защитой.

Судья Жигалева постановляет удовлетворить ходатайства в части приобщения некоторых письменных материалов, в том числе заключения эксперта-психолога.
В исследовании новой видеозаписи, проведении видеотехнической экспертизы, экспертизы обмундирования и истребования документов о медицинском освидетельствовании травм потерпевшего, а также в допросе всех свидетелей отказано.

Адвокат Василий Очерет просит приобщить скриншот твита мэра Москвы Сергея Собянина о готовящихся провокациях, а также о вызове его на допрос, так как сведения в его твите могут быть важны для выявления обстоятельств происшествия.

Судья приобщает скрин, но Собянин допрошен не будет.

Стороны переходят к стадии прений.

Выступает адвокат Егора Лесных Эльдар Гароз:
«<...> Я считаю, что ключевым моментом является исследование вопроса, был согласован или не согласован митинг 27 июля. Но наше ходатайство об истребовании данной информации у мэрии Москвы было отклонено в обеих инстанциях.
Соответственно мы не можем рассуждать о законности или незаконности действий сотрудников полиции <...>
Граждане воспользовались своим законным правом собираться мирно, у них не было оружия, они не находились в состоянии алкогольного опьянения <...>
Сотрудники хаотично применяли физическую силу и спецсредства ко всем, кто находился вокруг. При этом рапорта об этом в суд предоставлены не были, хотя мы просили об этом, а значит действия сотрудников могли быть незаконны <...>
Лесных и другие вмешиваются в ситуацию только когда сотрудник Росгвардии начинает избивать людей, чтобы помешать этому, при этом на видеозаписи и по заключению эксперта мы видим, что удар Лесных не наносил <...>
Подсудимые действовали в рамках крайней необходимости. Сотрудники Росгвардии не просто задерживали, — они избивали людей. Свидетель Козлов несколько раз примеряется к шее лежащего на земле человека, который не сопротивляется, чтобы сильнее ударить его. О какой законности действий сотрудников можно говорить <...>».

Адвокат зачитывает практику вынесения приговоров сотрудниками полиции за нанесение телесных повреждений средней тяжести и применение пыток. Все такие приговоры не связаны с лишением свободы и ограничиваются условными сроками.

«<...> На прямой вопрос защиты о готовности примириться, потерпевший ответил, что оставляет решение на усмотрение суда.
Прошу оправдать моего подзащитного».

В прениях выступает Егор Лесных:
«Во мне насилия меньше, чем в среднем сотруднике Росгвардии. Всю жизнь я помогал пристраивать животных, лечить их. В течение года ухаживал за парализованной бабушкой. Являюсь вегетарианцем и донором крови <...>
Я считаю, что товарищи, избивавшие мирных граждан, должны вести какую-то предподготовку. Надо выявлять некоторые их наклонности. Их действия были неоправданно жестоки, и мне нужно было вступиться за мирных граждан <...>
Считаю, что до конца видео не изучено. Никому не интересно. Все поверхностно. Я теоретически даже не мог попасть ему в область живота. Потерпевшие и свидетели обвинения расходятся в показаниях <...>
Я не понимаю, как можно остаться в стороне от таких событий. Как можно уважительно относиться к сотрудникам Росгвардии, которые просто откровенно избивают мирных людей <...>
Хотелось бы, конечно, более мягкое наказание. Это слишком жестокое наказание, которое понесут в большей степени мои родные. Не понимаю, почему я должен 3 года сидеть в колонии, если могу, например, получить условный срок. Прошу вынести взвешенное решение».

В прениях выступает адвокат Максима Мартинцова Михаил Игнатьев:
«<...> Изложенная в одном из документов по делу позиция, что если кого-то бьют, но тебя не трогают, не избивают, лучше не оборачивайся и проходи мимо. Это очень хорошо отображает все дело. Но я считаю такую позицию деструктивной <...>
Судебное разбирательство в первой инстанции не имело ни чего общего с гуманностью и справедливым судебным разбирательством, гарантированными нашей Конституцией и международной Конвенцией о правах человека <...>
Наказание в 2,5 года колонии — это чрезмерно жестокое наказание. У моего подзащитного множество положительных характеристик, он хороший сын, не замечен в драках, не пьёт.
Эти 2,5 года в колонии послужат его перевоспитанию или сделают из него уголовника?
Деяние моего подзащитного никакого ущерба никому не принесло. Оно не носит общественно опасный характер.
Я абсолютно уверен, что если в качестве наказания Мартинцову будет назначен испытательный срок, то он будет вести себя исключительно примерно <...>
Прошу суд учесть все недоработки, которые были допущены следствием при вынесении решения.
Прошу отменить приговор и оправдать моего подзащитного. Если же суд всё-таки решит избрать обвинительный приговор, то прошу назначить Мартинцову условное наказание».

В прениях выступает адвокат Максима Мартинцова Василий Очерет.
Так как апелляционная инстанция отказала в исследовании видеозаписи инцидента, то защитник сам кадр за кадром описывает события при этом опровергая все доводы обвинительного заключения.

«<...> Не было толпы, пытающейся отбить кого-то, не было криков. Все начались потом. И мой подзащитный вмешался только чтобы попытаться предотвратить более тяжкие последствия инцидента. Возможно если бы он не вмешался, то Канторович мог стать инвалидом. Он итак две недели провёл в больницы после избиения <...>
Мы запрашиваем у суда истребовать материалы уголовного дела, по которому проводился первоначальный допрос и обыск у Мартинцова. После задержания за один день это дело было разделено и дело наших подзащитных выделено в отдельное производство. Но мы должны знать, на чем строится обвинение. Если мы хотим быть объективны, то мы должны понимать, какое обвинения предъявляется подсудимым, какие рапорта писали потерпевшие, то мы должны исследовать все материалы. Мы должны сомневаться и проверять все, что может помешать справедливому разбирательству <...>».

На протяжении всей речи Василия Очерета судья Жигалева не поднимает взгляда на адвоката.

Адвокат Василий Очерет продолжает:
«<...> В обвинительном заключении указывается, что подзащитные нападали сзади. Да, мой подзащитный там был, исключительно с целью фиксации на видео действий сотрудников Росгвардии. Но никто ни на кого не нападал, это видно на видео <...>
В протоколах осмотра следствие ссылается на жесткий диск Lacie. Но где этот диск? Суда передавали это вещественное доказательство для исследования? <...>
В материалах дела указано, что люди в толпе кричат «твари», «мрази». Но этого нет на видео!
Каждая строчка приговора — это недостоверные факты. И это при том, что мы каждый день с утра и до вечера рассматривали доказательства по делу в суде первой инстанции. Зачем мы тогда это делали? Можно было сразу напечатать обвинительный приговор. Почему суд не оценивает достоверность, правдивость обвинения? <...>
Перечисляя доказательства в обвинительном заключении суд приходит к выводу, что так как вменяемые двум подсудимым эпизоды идентичны, то суд считает нецелесообразным приводить их в приговоре дважды. Речь идёт о жизни человека! Суду что, бумаги стало жалко? <...>».

Судья Жигалева прерывает адвоката и просит его перестать зачитывать и опровергать каждый довод обвинительного заключения.

Василий Очерет отвечает:
«Но как же мне не анализировать документ, в результате которого моего подзащитного приговорили к 2,5 годам. Как мне потом смотреть в глаза его маме?
Дело в том, что разница между тем, что произошло и тем, что написано в заключении — это видеозапись. При этом суд отказывается подробно рассмотреть эту видеозапись».

Адвокат Василий Очерет продолжает выступление в прениях:
«Назначенное наказание фактически недопустимо. Не было ни митинга, ни какой-то акции.
Мой подзащитный работает, положительно характеризуется, имеет родственников с хроническими заболеваниями.
Почему суд не интересуется его личными характеристиками? Почему одному человеку по тому же обвинению дают условный срок, а другого приговаривают к реальному лишению свободы? Все в деле говорит о том, что наказание можно изменить <...>
Что такого совершил мой подзащитный, чтобы лишать его здоровья? Чтобы он стал инвалидом?!»

Судья вновь перебивает адвоката и угрожает, что если он не снизит эмоциональность речи, то она прекратит его выступление.

Василий Очерет:
«Моя эмоциональность обусловлена самим делом. Вы можете прекратить, но возникнет вопрос к законности ваших действий».

Адвокат Василий Очерет пытается продолжить аргументировать необоснованность обвинения вынесенного судом приговора.
Судья делает «последнее замечание» адвокату и просит его закругляться.

Защитник подытоживает:
«В деле все говорит о предвзятости и подлоге со стороны обвинения <...>
Прошу полностью отменить приговор и оправдать моего подзащитного».

В прениях высказывается Максим Мартинцов:
«В принципе практически все было сказано моими защитниками.
Просто так вышло, что я оказался не в том месте, не в то время.
Я просто надеюсь на сочувствие и на справедливый суд. Конечно такой ситуации никому не пожелаешь, но, как оказалось, это может произойти с любым».

Прокурор Максименко в прениях поддерживает доводы обвинения. Она считает решение Мещанского суда законным и просит суд оставить приговоры Егору Лесных и Максиму Мартинцову без изменений.

Последнее слово Егора Лесных:
«Кого наши доблестные росгвардейцы защищали? Я так и не понял, честно говоря. Оценивая их действия, все понимают, что они были жестокими и абсолютно неоправданными.
Их надо направлять на сдачу каких-нибудь психотестов перед работой. Чтобы выявлять, кто будет бить беззащитных, а кто нет <...>
Мне жалко людей, которые выходят в пикеты, как-то пытаются придать дело огласке.
Не могу точно сам оценить свой поступок, но как-то раз после таких пикетов моя невеста случайно встретилась с мамой Бори Канторовича, которого тогда избивали. И она благодарна, что мы вступились за него <...>
Тюрьма, возможно, не такое ужасное место, как может показаться. Я уже добился, чтобы у меня была некурящая камера. Но я все равно не понимаю, как эта система может мне помочь, как изменить меня, перевоспитать <...>
Ещё по характеристикам. Я стараюсь заботиться о планете. Собираю вторсырьё. Забочусь об экологии. Пытаюсь улучшить общество <...>
Кроме того, граждане потерпевшие уже отказались от каких-либо претензий, поэтому я не понимаю, почему наказание такое жестокое.
Тут же вспоминаю последнее выступление нашего президента. Он отмечал в нем, что права и свободы — высшая ценность. Но все эти статьи написаны как будто только для вида и работает только в одну сторону».

Последнее слово Максима Мартинцова:
«Даже в таких ужасных ситуациях можно найти положительные моменты. Например, меня начали поддерживать многие люди за то, что я сделал добрый поступок, хотя сам этого не понимал. Но
2,5 года за такое — это перебор.
У нас сейчас время перемен в стране. Я надеюсь, что ситуация поменяется в лучшую сторону. Спасибо».

Судья удаляется для принятия решения на 15 минут.

​​Поздравьте арестантов с Днем защитника Отечества — нарисуйте им открытку

23 февраля — день защитника Отечества. Но что такое Отечество? В первую очередь это мы с вами, люди, которые живут в России.

В этом году мы поздравим настоящих защитников Отечества — политзаключённых. Они защищали нас от полицейского произвола, коррупции, пропаганды, от попыток отнять наши права — и теперь находятся за решёткой.

Открытки для них нарисуете вы. И лучшие открытки, которые мы предложим отправлять всем, — тоже выберете вы вместе с «комиссией», в которую входят:
•  Екатерина Шульман, политолог
•  Илья Варламов, блогер
•  Любовь Соболь, политик
•  Алёна Попова, общественный деятель
•  Дарья Беседина, депутат Мосгордумы
•  Мари Говори, блогер
•  Наталья Синдеева, гендиректор телеканала «Дождь»
•  Мария Черных, соосновательница Бюро «Верстак», координатор проекта «Арестанты 212»
•  Лёша Миняйло, общественный деятель, экс-фигурант «московского дела»

Присылайте эскизы ваших работ в бота в телеграме @Case212bot до 5 февраля. После голосования у победителей будет пару дней на доработку макетов и их подготовку к печати.

​​Уже через полтора часа в офисе «Открытой России» начнется благотворительный маркет в поддержку политзаключенных

Сегодняшний маркет — это возможность первыми купить толстовки «Московское дело должно быть прекращено» из новой ограниченной партии, а также другие вещи, средства с продажи которых пойдут на помощь политическим заключенным.

Помимо маркета активистского мерча на мероприятии также пройдет благотворительная барахолка — возможность расстаться со своими старыми вещами, приобрести новые и при этом помочь политзекам. Все средства, вырученные с барахолки пойдут на поддержку кампаний в поддержку дел «Сети», «Нового величия», «ростовского дела» — проектов дружественных «Арестантам 212».

Во время мероприятия можно будет также послушать выступления о политических репрессиях и способах противостоять им. Среди прочих, Егор Жуков расскажет о политическом видеоблогинге, Влад Барабанов — о деле «Сети», а Алексей Миняйло — о «ростовском деле».

Сегодня, 15:00 — 21:00
Петровка, 15/13с5
Вход по предварительной регистрации

Подробнее о программе и участии в маркете — в телеграм-канале «Открытой России».

Увидимся на маркете!

Генеральная прокуратура попросила суд смягчить наказание Константину Котову до одного года

Соответствующее представление заместителя генерального прокурора направлено во Второй кассационный суд общей юрисдикции, сообщила в своем фейсбуке адвокат Котова Мария Эйсмонт.

Бывшие арестанты «дела 212» записали ролик в поддержку фигурантов дела «Сети»

Бывшие арестанты «дела 212» Алексей Миняйло, Павел Устинов и Самариддин Раджабов записали ролик в поддержку фигурантов дела «Сети» — антифашистов из Пензы и Петербурга, обвиняемых в создании террористического сообщества. В основу обвинения легли показания самих обвиняемых, от которых они впоследствии отказались, заявив, что признать вину их заставили под пытками.

Обвинение запросило приговорить фигурантов дела «Сети» к срокам от 6 до 18 лет колонии. Приговор будет оглашён 10 февраля в Пензе, в Приволжском военном окружном суде.

Посмотрите ролики и поделитесь ими в соцсетях. Это наше общее дело

Оппозиционные депутаты Мосгордумы представили свой проект амнистии к 75-летию Победы

Группа оппозиционных депутатов Мосгордумы внесла в городской парламент проект «широкой амнистии», приуроченной к 75-летию Победы. Согласно документу, амнистию предлагается распространить на арестантов «дела 212», фигурантов «ростовского дела», а также других политических заключенных.

Помимо депутатов Мосгордумы от оппозиционных партий, в подготовке документа также приняли участие политики Дмитрий Гудков и Александр Соловьев, а также фигурант «дела 212» Егор Жуков. Жуков также выступил на пресс-конференции, посвященной проекту амнистии.

Сохранившая большинство в текущем созыве Мосгордумы «Единая Россия» еще не выразила позицию по документу.

Согласно статье 103 Конституции, объявление амнистии относится к ведению Государственной Думы. В случае принятия проекта амнистии в Мосгордуме, он может быть внесен на рассмотрение в Госдуму.

Напомним, ранее в Госдуму был внесен проект амнистии заключенных к 75-летию Победы. Согласно документу, из осужденных фигурантов «дела 212» под амнистию может попасть только Егор Жуков.

​​На следующей неделе состоятся два судебных заседания по «делу 212»

Завтра в 15:00 в Мещанском суде состоится предварительное слушание по делу Андрея Баршая. Баршай — 21-летний студент МАИ, увлеченный физикой, изучению и преподаванию которой он посвящает большую часть своего времени. Первое, о чем, оказавшись в СИЗО, попросил родителей подрабатывавший репетитором Баршай, — помочь вместо него оплатить обучение его товарищу по университету.

«Романтик от физики», как охарактеризовал его в одном из интервью отец, оказался на скамье подсудимых из-за того, что во время акции 27 июля он, отреагировав на беспрецедентный случай полицейского насилия, толкнул сотрудника Росгвардии. Андрей оторван от семьи и учебы вот уже почти четыре месяца, часть из которых он провел в институте Сербского на психиатрической экспертизе, во время которой по просьбе следствия устанавливалось, «имеются ли у Баршая признаки повышенной склонности к фантазированию, самооговору, патологической лжи?». Сейчас следствие по делу Баршая завершено, и суд готовится начать рассматривать дело по существу. Завтра пройдет предварительное слушание дела Андрея — заседания такого рода носят технический характер и закрыты для всех кроме участников процесса.

В четверг, 13 февраля, Мосгорсуд рассмотрит апелляцию на приговор Егору Жукову — арестанту «дела 212», приговоренному к трем годам условно за то, что, по мнению следствия, он призывал к насильственному свержению власти в ролике о методах ненасильственного сопротивления на своем ютуб-канале. Несмотря на то, что суд также запретил Жукову администрировать интернет-страницы, после приговора его активность в медиа только усилилась: теперь Егор раздал несколько интервью крупным СМИ, начал вести передачу на радиостанции «Эхо Москвы», его ютуб-канал, теперь перешедший под управление «Команды Жукова», также возобновил свою работу.

Апелляция на приговор Егору Жукову, по выражению его адвоката Леонида Соловьева, — это «суд не просто над Егором, но и над лингвистикой как наукой». Приходите поддержать Егора на «эпичную лингвистическо-юридическую битву».

Поддержите арестантов, находящихся в заключении, — сейчас, когда новостей о «деле 212» становится все меньше, ваша помощь важна как никогда
«Дело 212» — это наше общее дело