В 1998 году человек-баскетбол окончательно покинул НБА (вашингтонский двойник Джордана из злой параллельной вселенной не в счет).
Сейчас, по прошествии двадцати лет, достаточно трудно осознать, какого масштаба событием это было.Никакие уходы Кобе, Данкана и Дидье Илунги-Мбенги вместе взятые не могли сравниться по значимости с этим моментом. Это уже была чистая эсхатология, древнейший культурный архетип – уход бога и возникновение нового мира на останках предыдущего. Джордан был не просто лучшим игроком, величайшим, основополагающим и тыры-пыры; все было гораздо глубже.
Фигура Джордана в НБА несла примерно такую же фундаментальную роль, как Солнце в нашей Солнечной системе. Со всех точек зрения – игровой, маркетинговой, легендарной – 23-й номер «Чикаго» был этакими всеобщими духовными скрепами. Насколько это заслуга пиара и талантливой политики Стерна – этот вопрос еще в начале девяностых перестал играть значимую роль. Джордан к тому моменту был уже кем-то вроде коммандера Шепарда в «Mass effect»: вроде как над ним и маячило какое-то мутное начальство, но судьбы галактики решал он единолично.
В общем, лига стала принадлежать одному человеку, чему не было аналогов ни во времена Майкана, ни во времена Чемберлена.Как известно, массивная звезда после коллапса может превратиться в черную дыру, засосав в себя все вокруг. Так получилось и с Джорданом: главный эльф уплыл в Валинор, а за ним потихоньку потянулись остальные, чье время пришло – и эпические Трандуилы вроде Хакимов-Дрекслеров, и скромные хоббитцы типа Маггси Богса.
Началась широкомасштабная операция «Преемник»: по всей стране искали человека, который станет новым Джорданом. Здесь, однако, проявилась неочевидная на первый взгляд проблема оригинала и его копий.
Даже лучшая из реплик Джордана — Кобе Брайант — не смогла стать для лиги фигурой такого гипермасштаба, какой был Эм-Джей. (Это ясно уже из того факта, что по сей день бушуют интернет-дискуссии — Кобе или Данкан; представить себе такую дискуссию в отношении Джордана на вменяемом уровне, разумеется, невозможно).
Короче говоря, прочесывание Америки в поисках «нового Джордана» было изначально предприятием порочным, и к уровню таланта Винсэнити, Кобе и прочих тимаков это не имело отношения — тут уж были, извините за выражение, вопросы экзистенции, а не спорта. Для того, чтобы по-настоящему отвлечь всех от зияющей прорехи и превратить катастрофу безвременья в едва ли не лучшее десятилетие в истории лиги —
нужно было нечто совсем другое, асимметричное. Не бог и не суперкиборг, а живой человек из плоти и крови, который бы отважился бросить вызов священным монстрам.
В НБА, конечно, такие были — но одним, вроде Данкана, существенно недоставало харизмы, другим (по типу Джейсона Уильямса) — таланта, третьим (условному Бренту Бэрри) — и того и другого. Так и получилось, что единственным человеком, который мог пойти в полуслучайный поход против нового скучного миропорядка, стал игрок, меньше всего подходящий на эту роль.
Аллен Айверсон помог лиге пережить потерю Джордана. «Филадельфия» в финале НБА-2001:
https://www.sports.ru/tribuna/blogs/spursmania/957126.html?utm_source=telegram&utm_medium=nba 
