Отрицать тот факт, что во время т. н. «Большого террора» находились следователи применявшие к арестованным «форсированные методы воздействия « (или, проще говоря, пытки), равно как и то, что существовали представители администрации и охранники исправительно-трудовых лагерей, находившие удовольствие в том, чтобы издеваться над заключенными, безусловно нельзя. Более того, в научный оборот давно уже введена шифротелеграмма И.В. Сталина первым секретарям партийных организаций КПСС на местах от 10.01. 1939 г., в которой недвусмысленно сказано: »ЦК ВКП разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП.... ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод» Но такие вещи, к сожалению, являются пороком любой судебной и пеницитарной системы, в чем весь мир недавно имел возможность убедиться на примере кадров из Гуантамо и Абу-Грейв. Вопрос — лишь в масштабах применения этих методов и в том, насколько они характерны для всей системы в целом, а не являются плодом извращенной фантиазии тюремного начальства на местах, помноженной на его практически полную безнаказанность.