Коллеги из Cultras напомнили мне, что ученый-физик и актер Владимир Федоров, недавно ушедший из жизни, активно боролся «занашуивашусвободу»в рядах тех, куда попадать не стоит, выступал «за политзаключенных» и т.д. К сожалению, это так. В его лице, а также в лице Ахеджаковой (а ранее Рязанова, Басилашвили, Юрского и других деятелей культуры и представителей интеллигенции, которые «то вместе, по поврозь, а то попеременно» защищали Ходорковского, пусей и других подобных персонажей) и даже Седаковой мы видим гибель того, что называлось у нас интеллигенцией, «людьми культуры».
Причем гибель не героическую, в бою, когда сохранены все ценности, а гибель постыдную, дрянную, обнуляющую все, что сделано не только конкретным человеком, но целым поколением. Потому что невозможно представить, как, почему та же Седакова, блестящий, разносторонний интеллектуал, этнограф, «Аверинцев в юбке», как ее называли, очень хороший поэт и писатель может на полном серьезе репостить ахинею в защиту шамана Габышева, переживать за судьбу белорусской Колесниковой, Навального. Она, понимающая сложнейшие процессы, вдруг не понимает элементарных вещей, того, что там некого защищать, что все эти люди в защите не нуждаются, они не борцы, не страдальцы и не мученики, что все это хорошо поставленный и грамотно срежиссированный спектакль «по мотивам» тех лет, когда люди действительно страдали за идею и за слова.
К сожалению, позиция этих людей это эпикриз интеллигенции, как очень интересного, глубокого, чисто российского, национального явления. Интеллигенция умерла (в значительной степени была уничтожена) в 1990-х и унесла с собой в могилу принципы, по Лихачеву, «внутренней порядочности», кодекс чести. Осталась мертвая оболочка явления, осталась фразеология, пафос, реакции на внешние раздражители, рудиментарная память о том, что нужно защищать и впрягаться потому что так делали раньше, нужно продолжать проводить обряды и ритуалы.
Разница лишь в том, что раньше все это делали всерьез, а теперь ритуально и ритуал стал главнее цели, смысла, содержания. Как только кто-то кричит громче других, что его обижают, как только показывают ОМОН, у нынешней «интеллигенции» в голове сразу выскакивает «Галансков», «Богораз», «Сахаров» и они пишут и говорят «в защиту», думая, что продолжают традиции Сахарова. Не понимают, что это работают рефлексы – услышал «ОМОН» - сразу кричи «за свободу», «позор». Зачем? Что дальше? Кому «позор», почему? За какую «свободу»? Не важно. Надо поддерживать языческое круговращение обломков интеллигентского мира.
Не менее важный момент состоит в том, что битвы с ОМОНом, дурацкие плакатики и брожения по улицам имеют безусловную ценность и значение тогда, когда этими действиями протестанты выражают любовь к ближнему, сострадают ему, скорбят о несправедливости мира, когда, как говорил Радищев: «я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала». То есть когда идут под дубинки ОМОНа не селфиться и инстаграмиться, а сострадать. Только в этом смысле протестующие и выступающие нуждаются в защите, так как само право орать, малевать факи и кидаться на ОМОН дорогого не стоит. Прежняя интеллигенция отличалась способностью видеть в каждом живого человека, а не набор прав и свобод субъекта. Нынешний выставочный образец «интеллигенции» борется за права, не видя человека, отчего всегда помогает подонкам, а не тем, кто действительно нуждается в помощи.
Поэтому, глядя на то, что они говорят сегодня, нужно понимать – перед нами совершается ритуал, смысл которого почти полностью забыт. Это признаки жизни, но не жизнь.
