История с военным следователем, который протащил своей машиной остановившего его гаишника - это все та же история сословных отношений. Кто такой гаишник для следователя? Или для депутата, которого этот парень тоже вздумал остановить? Пыль, ничто. Может чуть крупнее, чем совсем бессловесные людишки-букашки, но по сути - та же пыль. Ну хорошо, шпингалет. Его можно даже раздавитть на разделительной, если что. Вы конечно верите в истории про до сих пор встречающихся честных и принципиальных, но все равно для них лично вы - пыль. Вам это очень хорошо дают понять, если вы, не дай бог, заденете полицейского за погон на массовой акции. И еще припомнят, что в Америке насилие в адрес полицеского обойдется гораздо дороже вашей двушечки. А вы сейчас спросите у американских знакомых, что было бы со следователем, протащившим по дороге остановившего его офицера. Или с конгрессменом, не просто препиравшегося с полицейским, а еще и публично его оскорбившим.Долго бы еще он оставался конгрессменом? Ну, слава богу, мы не в Америке, у нас такое работает только от высших к низшим и никак не наоборот.
Наша судьба их волнует только как средство достижения очередного звания или закрытия очередной "палки". В нашей шкуре они оказываются только тогда, когда сталкиваются с более высоким сословием и оно тащит их на капоте своей машины или просто едет по ним колесами. И говорит, что будет ездить и дальше. Хотя нет, бывает, что и реальная жизнь сама поворачивается к ним совсем не той стороной, с которой они привыкли общаться.
Я совсем не люблю злорадства, но, право, трудно не скатиться в него, когда очередное чванливое мурло сталкивается с реальной жизнью, от которой оно старательно отгораживается заборами, автомобилями, охраной, спецклиниками и спецстоянками. И оказывается, что в нашем правовом государстве гаишник может тебя ни с того ни с сего вдруг остановить. Без причины, просто ему скучно или хочется докопаться. Что письмо твое может куда-то не дойти, если отправить его обычной Почтой России. А уж если, не дай бог, он оказывается в тюрьме, куда сам только что сажал всякую шваль, тут с ним начинаются самые чудесные метаморфозы.
Ну тюрьма - ладно, попадая туда человек хотя бы временно теряет свой статус. А вот на воле избегать инцидентов тяжело. Начальников же не всегда видно сразу, мигалки, например, есть не у всех и трехметровый забор с собой таскать не будешь. Цветовая дифференциация штанов и особые, хорошо защищенные от подделок знаки на лобовом стекле машины, несомненно, спасли бы цвет нашей нации от ненужных и болезненых соприкосновений с низменными мирами.
Наша судьба их волнует только как средство достижения очередного звания или закрытия очередной "палки". В нашей шкуре они оказываются только тогда, когда сталкиваются с более высоким сословием и оно тащит их на капоте своей машины или просто едет по ним колесами. И говорит, что будет ездить и дальше. Хотя нет, бывает, что и реальная жизнь сама поворачивается к ним совсем не той стороной, с которой они привыкли общаться.
Я совсем не люблю злорадства, но, право, трудно не скатиться в него, когда очередное чванливое мурло сталкивается с реальной жизнью, от которой оно старательно отгораживается заборами, автомобилями, охраной, спецклиниками и спецстоянками. И оказывается, что в нашем правовом государстве гаишник может тебя ни с того ни с сего вдруг остановить. Без причины, просто ему скучно или хочется докопаться. Что письмо твое может куда-то не дойти, если отправить его обычной Почтой России. А уж если, не дай бог, он оказывается в тюрьме, куда сам только что сажал всякую шваль, тут с ним начинаются самые чудесные метаморфозы.
Ну тюрьма - ладно, попадая туда человек хотя бы временно теряет свой статус. А вот на воле избегать инцидентов тяжело. Начальников же не всегда видно сразу, мигалки, например, есть не у всех и трехметровый забор с собой таскать не будешь. Цветовая дифференциация штанов и особые, хорошо защищенные от подделок знаки на лобовом стекле машины, несомненно, спасли бы цвет нашей нации от ненужных и болезненых соприкосновений с низменными мирами.
