«Мы все просрали», – как искренне признаются его столпы. А что бы вы делали, если вернуть 1991 год обратно? В депутаты пошли? В 1993-м поддержали Хасбулатова и Руцкого? В 1996-м голосовали за Зюганова? Переоценка гипотетической роли собственной личности в гипотетической истории довольно комична на фоне ее недооценки в реальной сегодняшней.
Этот истеблишмент я бы разделил на две группы: обломовых и штольцев. Пока обломовы валялись на диване, штольцы активно вписывались в рынок и становились бенефициарами демократических перемен, которых требовали наши сердца. Заводы, газеты, пароходы, офшоры и банкеты с устрицами, на которых обломовы пили с ними за долгожданную свободу, утоляли духовную жажду расправивших плечи советских атлантов, пока голодные шахтеры стучали касками по Горбатому мосту.
Тогда исполненная достоинства прогрессивная интеллигенция морального негодования шахтеров не разделяла. Люди вообще склонны принимать за правильный ход вещей ситуацию, в которой лично у них все в порядке. У сытых коммунистов все было в порядке при советской власти. А у демократов стало все в порядке, когда они насытились, поборов коммунистов. Одних не волновали колбасные электрички, других – отсутствие у кого-то денег на колбасу.
Свобода приходит нагая, но быстро начинает прибарахляться. И если воплощенной укоризной перед либералом-идеалистом встает голодный шахтер, это значит только одно: в рынок шахтер не вписался и стал врагом тех самых идеалов, которые привели идеалиста в стан хозяев жизни. Но внезапно под хозяевами жизни начинают шататься кресла: на исторической сцене появляются лопахины в погонах, которые напоминают раневским в вишневых пиджаках, что собственность – это кража.
https://vz.ru/opinions/2019/7/12/986880.html