Избегать гонки вооружений не получалось никогда
(Тимур Шерзад специально для газеты ВЗГЛЯД)
6 февраля 1922 года крупнейшие морские державы тогдашнего мира заключили Вашингтонский морской договор. Цель была, вроде бы, благородная – ограничить гонку вооружений на море и сэкономить деньги мира для спокойного развития. Только вот результат был строго обратный – несмотря на договор, последовавшая Вторая мировая отметилась крупнейшими в истории морскими сражениями. Почему так получилось? И каким напоминанием это может быть нам, людям, привыкшем жить в мире контроля над вооружениями?
Основные «терки» на море, конечно, грозили возникнуть между тройкой в лице Америки, Великобритании и Японии – именно эти страны имели к началу 20-х годов самые крупные в мире флоты, отличные морские базы и желание конкурировать на море.
Самым взрывоопасным участником была, конечно, Япония – страна явно опоздала к колониальному переделу мира, и была не прочь взять реванш в Азии. Америка и Британия видели эти амбиции, но еще сами не до конца разобрались между собой – что им выгоднее, соперничать или союзничать. Потенциальное объединение любых двух держав против третьей могло создать опасный дисбаланс, а, значит, угрозу новой большой войны.
Пропорции флотов между Британией, США и Японией установили, как 5:5:3, скрупулезно расписав его по тоннажу и типам кораблей. Кроме этого, запретили строить новые корабли с водоизмещением свыше 35 тысяч тонн и орудиями калибра более 406 миллиметров. Этого, по меркам развития военно-морского дела межвоенного периода, было исчезающе мало.
Создать сбалансированный, отвечающий требованиям современной морской войны, артиллерийский корабль в таких рамках было невозможно. Тем не менее, американцы и англичане, больше всех верившие в договор потому, что он сохранял выгодный им статус-кво, пытались.
А вот Япония и возрождавшаяся на глазах Германия «страдать» не собирались изначально. Первая еще собиралась завоевать себе колониальную империю, как минимум, в Китае, и позволенный предельный тоннаж не соблюдала. Германия же, хоть и не подписывала Вашингтонский договор, но вдарила по нему «с ноги», односторонне заявив о выходе из Версальской системы в 1935 году.
Немцы стали строить свой флот, окончательно разрушив веру в то, что мнимый успех 1922 года хоть на что-то в итоге повлияет. И морские сражение Второй мировой были гораздо более масштабными и жестокими, чем Первой. Почему так получилось, несмотря на красивый плод дипломатических трудов в виде Вашингтонского договора?
Для понимания этого стоит признать не всем приятный, но очень простой и реалистичный факт – договора имеют реальную силу лишь до тех пор, пока все заключившие их стороны верят в то, что они им выгодны. Как только кто-то начинает считать, что несоблюдение условий принесет больше пользы, чем строгое следование договору – они перестают существовать. И даже близкий к продлению СНВ-3, ограничивающий стратегические вооружения, и являющийся, несомненно, нужной вещью, ничем не отличается.
(Тимур Шерзад специально для газеты ВЗГЛЯД)
6 февраля 1922 года крупнейшие морские державы тогдашнего мира заключили Вашингтонский морской договор. Цель была, вроде бы, благородная – ограничить гонку вооружений на море и сэкономить деньги мира для спокойного развития. Только вот результат был строго обратный – несмотря на договор, последовавшая Вторая мировая отметилась крупнейшими в истории морскими сражениями. Почему так получилось? И каким напоминанием это может быть нам, людям, привыкшем жить в мире контроля над вооружениями?
Основные «терки» на море, конечно, грозили возникнуть между тройкой в лице Америки, Великобритании и Японии – именно эти страны имели к началу 20-х годов самые крупные в мире флоты, отличные морские базы и желание конкурировать на море.
Самым взрывоопасным участником была, конечно, Япония – страна явно опоздала к колониальному переделу мира, и была не прочь взять реванш в Азии. Америка и Британия видели эти амбиции, но еще сами не до конца разобрались между собой – что им выгоднее, соперничать или союзничать. Потенциальное объединение любых двух держав против третьей могло создать опасный дисбаланс, а, значит, угрозу новой большой войны.
Пропорции флотов между Британией, США и Японией установили, как 5:5:3, скрупулезно расписав его по тоннажу и типам кораблей. Кроме этого, запретили строить новые корабли с водоизмещением свыше 35 тысяч тонн и орудиями калибра более 406 миллиметров. Этого, по меркам развития военно-морского дела межвоенного периода, было исчезающе мало.
Создать сбалансированный, отвечающий требованиям современной морской войны, артиллерийский корабль в таких рамках было невозможно. Тем не менее, американцы и англичане, больше всех верившие в договор потому, что он сохранял выгодный им статус-кво, пытались.
А вот Япония и возрождавшаяся на глазах Германия «страдать» не собирались изначально. Первая еще собиралась завоевать себе колониальную империю, как минимум, в Китае, и позволенный предельный тоннаж не соблюдала. Германия же, хоть и не подписывала Вашингтонский договор, но вдарила по нему «с ноги», односторонне заявив о выходе из Версальской системы в 1935 году.
Немцы стали строить свой флот, окончательно разрушив веру в то, что мнимый успех 1922 года хоть на что-то в итоге повлияет. И морские сражение Второй мировой были гораздо более масштабными и жестокими, чем Первой. Почему так получилось, несмотря на красивый плод дипломатических трудов в виде Вашингтонского договора?
Для понимания этого стоит признать не всем приятный, но очень простой и реалистичный факт – договора имеют реальную силу лишь до тех пор, пока все заключившие их стороны верят в то, что они им выгодны. Как только кто-то начинает считать, что несоблюдение условий принесет больше пользы, чем строгое следование договору – они перестают существовать. И даже близкий к продлению СНВ-3, ограничивающий стратегические вооружения, и являющийся, несомненно, нужной вещью, ничем не отличается.
