Сегодня героем рубрики «Иркутск говорит» стал 31-летний пожарный Павел Токаревский, который работает в первой пожарно-спасательной части имени Омельянчика.
«Я работаю пожарным в Иркутске уже 10 лет, начинал как и многие — обычным рядовым сотрудником. Потом стал старшим пожарным, командиром отделения, а сейчас помощник начальника дежурного караула, дослужился до прапорщика.
У нас на службе четыре караула, которые тушат пожары и спасают людей. Сутки мы работаем, трое отдыхаем. Такой график помогает восстановиться после сложных вызовов.
В условиях пандемии мы работаем в соответствии с полученными инструкциями. Если поступает вызов с карантинного объекта, то одно из главных требований — костюм химзащиты для водителя пожарной машины. Водитель не принимает участие в тушении пожара, а у остальных пожарных специальные костюмы итак предполагают защиту. Например, мы не дышим воздухом с улицы или внутри объекта, у нас кислородные баллоны. После того, как мы выходим из карантинного объекта, нас из шлангов поливают дезинфицирующим раствором. Все меры предосторожности мы тщательно соблюдаем. Сейчас даже личные составы не пересекаются друг с другом.
Самое страшное — наблюдать гибель людей. Был один случай в новогодние праздники, который сильно запомнился. Тогда поступил вызов из Юбилейного, пожар в однокомнатной квартире. Приехав на вызов, мы вскрыли дверь и поняли, что никого не сможем спасти. Подозревали, что всё загорелось из-за окурка сигареты, который тлел на диване. Скорее всего, пьяные люди просто этого не заметили. Какое уж тут новогоднее настроение.
Сколько работаю, всегда боюсь, что будет пожар, в котором погибнут дети. К этому невозможно привыкнуть. Боюсь, что приедем слишком поздно, что будем видеть момент гибели ребенка и ничего не сможем сделать. У меня тоже есть дети, я не могу не проецировать такие ситуации на себя. Это по-настоящему страшно.
Для пожарных одно из главных качеств — стрессоустойчивость. Наши сотрудники работают с психологами. Они контролируют эмоциональное состояние пожарных, устраивают психологические разгрузки. Когда в один из дней ты вытаскиваешь погибших людей, то невозможно на завтра сделать вид, что ничего не произошло.
Конечно с годами вырабатывается «стержень», пытаешься отключить эмоции и делать всё, что в твоих силах. Никто за нас нашу работу не сделает. Мы не можем стоять в ступоре, если горит дом, это недопустимо. Мы обязаны предотвратить распространение пожара.
Крайне редко бывает, что нас никуда не вызывают. Вот перед вашим звонком я приехал с вызова из микрорайона Университетский. Проверяли проводку в одном из торговых центров.
Надо сказать, что во время самоизоляции возросло нарушение противопожарного режима на дачных участках. Люди стали чаще выезжать за город, жгут мусор, палую траву, готовят еду на открытом огне. А вот в городе, наоборот, стало поспокойнее. Уменьшилось количество детей, которые играют с огнем.
Мы всегда рядом и готовы вам помочь».
«Я работаю пожарным в Иркутске уже 10 лет, начинал как и многие — обычным рядовым сотрудником. Потом стал старшим пожарным, командиром отделения, а сейчас помощник начальника дежурного караула, дослужился до прапорщика.
У нас на службе четыре караула, которые тушат пожары и спасают людей. Сутки мы работаем, трое отдыхаем. Такой график помогает восстановиться после сложных вызовов.
В условиях пандемии мы работаем в соответствии с полученными инструкциями. Если поступает вызов с карантинного объекта, то одно из главных требований — костюм химзащиты для водителя пожарной машины. Водитель не принимает участие в тушении пожара, а у остальных пожарных специальные костюмы итак предполагают защиту. Например, мы не дышим воздухом с улицы или внутри объекта, у нас кислородные баллоны. После того, как мы выходим из карантинного объекта, нас из шлангов поливают дезинфицирующим раствором. Все меры предосторожности мы тщательно соблюдаем. Сейчас даже личные составы не пересекаются друг с другом.
Самое страшное — наблюдать гибель людей. Был один случай в новогодние праздники, который сильно запомнился. Тогда поступил вызов из Юбилейного, пожар в однокомнатной квартире. Приехав на вызов, мы вскрыли дверь и поняли, что никого не сможем спасти. Подозревали, что всё загорелось из-за окурка сигареты, который тлел на диване. Скорее всего, пьяные люди просто этого не заметили. Какое уж тут новогоднее настроение.
Сколько работаю, всегда боюсь, что будет пожар, в котором погибнут дети. К этому невозможно привыкнуть. Боюсь, что приедем слишком поздно, что будем видеть момент гибели ребенка и ничего не сможем сделать. У меня тоже есть дети, я не могу не проецировать такие ситуации на себя. Это по-настоящему страшно.
Для пожарных одно из главных качеств — стрессоустойчивость. Наши сотрудники работают с психологами. Они контролируют эмоциональное состояние пожарных, устраивают психологические разгрузки. Когда в один из дней ты вытаскиваешь погибших людей, то невозможно на завтра сделать вид, что ничего не произошло.
Конечно с годами вырабатывается «стержень», пытаешься отключить эмоции и делать всё, что в твоих силах. Никто за нас нашу работу не сделает. Мы не можем стоять в ступоре, если горит дом, это недопустимо. Мы обязаны предотвратить распространение пожара.
Крайне редко бывает, что нас никуда не вызывают. Вот перед вашим звонком я приехал с вызова из микрорайона Университетский. Проверяли проводку в одном из торговых центров.
Надо сказать, что во время самоизоляции возросло нарушение противопожарного режима на дачных участках. Люди стали чаще выезжать за город, жгут мусор, палую траву, готовят еду на открытом огне. А вот в городе, наоборот, стало поспокойнее. Уменьшилось количество детей, которые играют с огнем.
Мы всегда рядом и готовы вам помочь».
