Когда нужно назвать новый продукт в России, заказчики часто топят за латиницу. Особенно когда продукт точно не получит даже туристическую визу и в жизни не пересечёт границу. Просто так «интереснее звучит, моднее, лучше передаёт суть, нам так нравится».
Но зачем? Почему? За что? Чем моднее? Просишь рассказать об этой шкале, по которой измеряется интересность. Поделиться сутью. В ответ тишина — так же часто, как люди уверены в латинице.
В такие моменты я раньше волновался и начинал блеять что-то вроде «девяностые прошли, мы не бумеры, капитализм на Руси больше не такой дикий, люди отличают булщит от нормальной темы». А потом я расслабился и придумал угорать по существующим брендам.
Представьте себе, что есть мир, в котором Стив Джобс в какой-то момент сказал: «Apple не круто». Ну чмошный английский же. Латиница эта — всего 26 букв в алфавите, ваще фу, дно и скудоумие. Английские слова — кому они впёрлись ваще. Давайте назовём компанию хотя бы Yabloko. А лучше даже Яблоко, чтобы вообще никто ничего не понял! Ну смысл — он же для нас, для основателей.
В том же мире, где Aifony выпускает компания Yabloko, нет всего того говна, которое для англоговорящих звучит стрёмно — Microsoft, International Business Machines, SpaseX, Facebook и многих других. Всё названо нормально — либо вообще на чужих для основателей языках, либо набрано более модными чужими буквами. В транслитерации.
И это модный мир, который иногда немного прорастает в наш. Например, в «Заводном апельсине» британца Бёрджесса подростки говорят на сленге nadsat (вроде от «одиннадцати»). В их лексиконе есть слова moloko, droog, malchik и другие. В том мире cyka blyat — не мем, а обычное дело. И вообще он клёвый.