Если бы этим всё исчерпывалося, то тогда для чего же ФСБ так настойчиво стремилася получить ключи телеграмного шифрования? — кажется, нетрудно догадываться, что есть многие сотни тысяч (если не многие миллионы) таких людей, о которых ФСБ ещё ничегошеньки не извѣстно, что их надо найти и посадить, а вот после прочтения их переписки внезапно может сдѣлаться извѣстно.
Кроме того, ФСБ — не единственное силовое вѣдомство в стране, и у других могут быть (да вѣдь и есть, скорѣе всего) совсем другие, отличающиеся идеи о том, за что ещё другое можно и нужно сажать. (И даже другие идеи о том, куда сажать — быть может, прямиком в коронавирусный барак.)
Кроме того, посадками также может дѣло не ограничиться: если соберутся строить тоталитарное общество всеобщей слежки и рейтингования (подобное китайской системе так называемого «социального кредита»), то тогда очень повадно будет начать с того, чтобы взять полный список пользователей Телеграма и понизить им рейтинг (а значит, и права) — дескать, государство нѣсколько лѣтъ сообщало, что Telegram блокирован, а всѣ эти люди годами Телеграмом пользовалися, непокорные.
Кроме того, просмотром переписки или просмотром списка пользователей Телеграма также может не ограничиться дѣло. Достаточно скверною будет, напримѣръ, одна только возможность государства выключить Telegram (и всѣ остальные мессенджеры) в тот ключевой момент, когда возможность чатиться позволила бы миллионам людей во всей стране втихую сговориться и попытаться дать организованный отпор каким-нибудь государственным планам массовых репрессий и грабежей и многодесятилетнего порабощения, подобным историческому сочетанию раскулачивания и колхозного рабства. Если чуть менѣе вѣка тому назад ОГПУ с энтузиазмом приняло участие в том, чтобы отобрать скотину у крестьян для государственных ферм («колхозов» и «совхозов»), то и нынешние наслѣдники гэпэушников с превеликим удовольствием примут участие, предположим, в том, чтобы отобрать всѣ сколько-нибудь вычислительные устройства: и настольные компьютеры, и лэптопы, и планшеты, и смартфоны — для государственных майнинговых ферм. Вот только колхозы нуждалися в колхозниках, а государственные майнинговые фермы способны работать (и давать стране криптовалюту) вполне автономно; и что из этого слѣдуетъ, надеюсь, понятно.
Само существование Телеграма (и других не контролируемых государством каналов передачи и массового получения информации) — это почти единственное, что удерживает государство от превращения в такую мясорубочку, которых всѣ мы навидались в учебнике истории по XX вѣку, а не то и в такую, которой никто прежде не видывал и не догадывался, что так возможно, но окажется возможно. Заставьте десятки миллионы людей заткнуться, и в XXI вѣкѣ с его возможностями может получиться такой организованный гэбэшечкою голод и людоѣдство (непремѣнно, непремѣнно людоѣдство!), что
остров Назино ещё недосягаемым раем покажется — и не на правах «перегибов на мѣстахъ», а на правах государственной политики.
