Но лично мне эти вычисленные 30% представляются более реальными, чем пиарные 3% предвыборной пропаганды. Сила действующей власти — не только в подлых (личное мнение) уголовном деле против Сергея Тихановского и погроме Белгазпромбанка. Но и в этих добрых 30% реальной народной поддержки. Из кого они складываются? В Беларуси более 20% крестьян. А им Лукашенко ближе культурно, ментально, а они, между прочим, тоже люди, белорусы, избиратели. В стране до четверти пенсионеров. Для них технологические прорывы вряд ли очень актуальны. Конечно, у них есть дети, внуки, у которых своя жизнь. Но и они еще живые, и для них Лукашенко — моральное оправдание их долгой и тяжелой жизни.
Есть и корпус чиновников. В 1994 году Лукашенко был своеобразным Робин Гудом. Как недавно метко отметил бывший глава НИСЭПИ Олег Манаев, сейчас Лукашенко стал «ноттингемским шерифом», главным чиновником страны. А этого чиновничьего сословия в стране вкупе с родней — добрый миллион человек. Правда, и Бабарико, и Цепкало обещают, что маоистского «огня по штабам» они, когда станут президентами, устраивать не будут. Но кто знает? Как говорил вождь французской революции Жорж Дантон, революция — это 100 тысяч вакансий. Многие белорусские «государевы люди» эту максиму понимают шкурой и боятся, что эти вакансии — это их нынешние места службы.
Так что мемы с мизерным рейтингом — это грамотный пиар. Но по существу это неправда. И самих себя не надо тешить иллюзиями. Выборы 9 августа будут тяжелой борьбой. И не только потому, что нынешняя Беларусь — диктатура, которая, как говорил поручик Ржевский из анекдота, может «все опошлить». Но и потому, что за сохранение нынешних порядков — большАя часть белорусского общества, белорусов. По разным причинам — не только из любви к Александру Григорьевичу.