15 лет назад группа вооруженных террористов захватила театр на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост». Три дня боевики удерживали в заложниках 916 человек, требуя вывода российских войск из Чечни. Но Путин не собирался идти на уступки, и другим не советовал. Ирина Хакамада вспоминала:
«Волошин приказал мне не вмешиваться в эту историю». Идти на переговоры запретили и Борису Немцову:
«Волошин мне сказал: Путину не нравится, что у вас растет рейтинг». Не смотря на
мольбы родственников, был начат штурм утром 26 октября с подачи в заминированное здание усыпляющего газа (фентанила и фторотана). Обездвиженных террористов бойцы «Альфы» и «Вымпела» расстреливали на месте. Состав смеси был засекречен, что не позволило эффективно лечить пострадавших. Погибло от 130 (официально) до 174 человек.
Зелимхана Яндарбиева обвинили в руководстве террористами из-за рубежа. Однако Ахмед Закаев
заявил, что в телефонном разговоре с Яндарбиевым Бараев пообещал выпустить всех заложников в 11 утра:
«Русские ни в коем случае не хотели, чтобы террористы, отпустив заложников, превратились бы в героев». Некоторые заложники подтвердили планы освобождения террористами театра после прибытия представителя президента РФ. Через два года Яндарбиев был взорван в Дохе сотрудниками российских спецслужб, которых выдали на родину после ареста в РФ катарских спортсменов.
Боевики хотели доставить оружие и взрывчатку в КамАЗе, под грудой яблок, но дороге грузовик сломался. Тогда боеприпасы со фруктами повезли на нескольких машинах «Жигули», игнорируя милицию. Спустя месяц после трагедии на одной даче с пособником террористов Хампашем Собралиевым был задержан бывший майор спецназа ГРУ
Арман Менкеев, обвинявшийся в изготовлении взрывных устройств, которыми пользовались террористы. Через год Менкеев будет оправдан.
Ответственность за организацию теракта взял на себя Шамиль Басаев. В своем обращении он заявил, что основной целью в Москве был захват не театра, а Госдумы и Совета Федераций, однако планы в самый последний момент поменялись, а те, кто был снаружи здания, живыми вернулись в Чечню и рассказали о предательстве внутри группы. Басаев писал, что с самого начала не доверял
Мовсару Бараеву — тот оказался во главе отряда случайно. Дядя Бараева Арби находясь под крышей ФСБ, торговал пленными и печатал фальшивые доллары. Он свободно передвигался по Ермоловке, а убили его, по информации депутата ГД Аслаханова, кровники, а не федералы.
Официально все 40 террористов были убиты в ходе операции, однако в материалах следствия фигурирует число 52. Очевидцы же говорили о 54. Одним из неустановленных лиц оказался
Ханпаш Теркибаев, чье имя всплыло в публикации «Известий» за день до газовой атаки. Информацию о нем удалось выяснить Александру Литвиненко, который передал ее депутату Сергею Ющенкову. Согласно ему, Теркибаев стрелял с крыши в воздух, чтобы спровоцировать штурм. После теракта Теркибаев неожиданно объявился на сессии «ПАСЕ» в присутствии Рогозина. Тогда Анна Политковская возьмет у Теркибаева сенсационное
интервью, где он признался, что сотрудничает со спецслужбами РФ и имеет прямой доступ в администрацию президента Путина. Ющенков был отравлен за неделю до этой публикации, а вскоре в автокатастрофе погиб и Теркибаев.
Террористами руководил фактический владелец «Прима-банка»
Руслан Эльмурзаев (Абубакар). На эти деньги был организован теракт, а передвижение осуществлялось на инкассаторском автомобиле. За полгода до теракта Михаил Трепашкин, который ранее расследовал деятельность Абубакара, связаного с генерал-лейтенантом КГБ Богданцевым, и Абдулы, предупредил полковника ФСБ Шебалина о появлении их в Москве, но был проигнорирован. Трепашкин добровольно передал собранную им информацию, но в ответ против него было сфабрикованно уголовное дело.
«Концентрация чеченских террористов происходила под контролем ФСБ РФ, и если это так, то спецслужбы решили огласку мною этих сведений превратить в разглашение гостайны» —
сказал он.
