с годами я, как, мне кажется, все мы здесь, становлюсь все расслабленнее и либеральнее в своем гардеробе, готова пробовать новое и давать шансы тому, что раньше было для меня табу. Дебильные футболки с черепашками ниндзя, килограммы пайеток днем, черное с красным, цветные стрелки, монстры доктора Франкенштейна из фланелевых рубашек, завезенных сюда еще в 93-м гуманитарной миссией ООН, блестящие розовые рюши каскадом — спасибо, заносите, где расписаться. Но только не ОНИ. В самом большом ангаре моего необъятного сердца, в котором найдется место и футболке DHL, и худи с ди Каприо, и сумочке из бусинок, и стразикам, и тайдаю с ног до головы, и принтам с фазанами, и побитой судьбой джинсовой куртке всамделишного американского дальнобойщика, и пиджакам с плечами втрое больше твоих собственных, — нет места
этому чудовищному произведению Изабель Маран (и никогда не было). Причем новые еще хуже старых (хотя хуже их не может быть ничего, п — парадокс). Или нет?