Михаил Светов о пределах самообороны для либертарианца
Есть распространённое заблуждение, якобы раз либертарианцы борются с социальным государством, они не должны пользоваться его услугами. Якобы использование государственных услуг делает человека соучастником насилия. На самом деле это разводка, придуманная чтобы ещё больше обезоружить противников государства. Достаточно разобраться, что на момент распределения средств всё возможное насилие уже совершено, оно происходит в момент экспроприации. Обращаясь к государственным услугам, человек возмещает себе ущерб.
Для этого жертва имеет право использовать любое оружие, до которого может дотянуться. Злоупотребление социальными программами как раз такое оружие. Эксплуатируя навязанные условия, жертва частично возвращает себе как отнятое через налоги и пошлины, так и упущенную из-за государственного вмешательства (лицензирование, аккредитация, запрет на деятельность и так далее) выгоду.
Но жертва не ограничена игрой только по навязанным правилам. «Закон» это шантаж, его соблюдение — беспомощность. Жертва подчиняется «закону» в той мере, в какой не может противостоять воле насильника. Невозможно «нарушить закон», возможно только совершить агрессию. Из этого следует, что «преступления против государства» не бывает. Насилие это нормативная категория, а значит его невозможно совершить против лица, нарушевшего принцип не агрессии. Таким образом, казнокрадство тоже не является преступлением, потому что украсть что-либо возможно только у собственника. То есть у того, кто получил собственность в результате добровольных отношений. (Важное уточнение: если чиновник участвует в законотворческом процессе, он субъект насилия и любая выгода извлечённая им из казны это разбой.)
Другой аспект самообороны, это так называемые «репрессивные законы». Принято считать, что обращаться к ним аморально. Якобы это каким-то образом легитимизирует прописанное в них насилие. Это ещё одна уловка, призванная вас обезоружить. С бандитом нужно играть только по его правилам. Вы можете ненавидеть какое-то распоражение, но до тех пор, пока вам его навязывают, к нему необходимо обращаться. Чем подлее “закон”, тем корректнее его использовать против людей, которые его признают.
Это значит, что табу на использование 282 статьи, статей о клевете и экстремизме — вредно. Навязанная вам «рыцарская» позиция, якобы у бандита должно быть больше прав, чем он оставляет вам свободы — ложь. Астахов, Мизулина, Яровая, рядовые избиратели репрессий — справедливая цель для преследования по всем законам, которые они выбирают для нас. Не нужно бояться применять их оружие против них же. Это самооборона.
Есть распространённое заблуждение, якобы раз либертарианцы борются с социальным государством, они не должны пользоваться его услугами. Якобы использование государственных услуг делает человека соучастником насилия. На самом деле это разводка, придуманная чтобы ещё больше обезоружить противников государства. Достаточно разобраться, что на момент распределения средств всё возможное насилие уже совершено, оно происходит в момент экспроприации. Обращаясь к государственным услугам, человек возмещает себе ущерб.
Для этого жертва имеет право использовать любое оружие, до которого может дотянуться. Злоупотребление социальными программами как раз такое оружие. Эксплуатируя навязанные условия, жертва частично возвращает себе как отнятое через налоги и пошлины, так и упущенную из-за государственного вмешательства (лицензирование, аккредитация, запрет на деятельность и так далее) выгоду.
Но жертва не ограничена игрой только по навязанным правилам. «Закон» это шантаж, его соблюдение — беспомощность. Жертва подчиняется «закону» в той мере, в какой не может противостоять воле насильника. Невозможно «нарушить закон», возможно только совершить агрессию. Из этого следует, что «преступления против государства» не бывает. Насилие это нормативная категория, а значит его невозможно совершить против лица, нарушевшего принцип не агрессии. Таким образом, казнокрадство тоже не является преступлением, потому что украсть что-либо возможно только у собственника. То есть у того, кто получил собственность в результате добровольных отношений. (Важное уточнение: если чиновник участвует в законотворческом процессе, он субъект насилия и любая выгода извлечённая им из казны это разбой.)
Другой аспект самообороны, это так называемые «репрессивные законы». Принято считать, что обращаться к ним аморально. Якобы это каким-то образом легитимизирует прописанное в них насилие. Это ещё одна уловка, призванная вас обезоружить. С бандитом нужно играть только по его правилам. Вы можете ненавидеть какое-то распоражение, но до тех пор, пока вам его навязывают, к нему необходимо обращаться. Чем подлее “закон”, тем корректнее его использовать против людей, которые его признают.
Это значит, что табу на использование 282 статьи, статей о клевете и экстремизме — вредно. Навязанная вам «рыцарская» позиция, якобы у бандита должно быть больше прав, чем он оставляет вам свободы — ложь. Астахов, Мизулина, Яровая, рядовые избиратели репрессий — справедливая цель для преследования по всем законам, которые они выбирают для нас. Не нужно бояться применять их оружие против них же. Это самооборона.
