Из 16 губернаторов, чей срок истекает в 2020 году, самые прочные позиции у президента Татарстана Рустама Минниханова.
Но перед этим ему предстоит ответить два вызова: сентябрьские выборы в Госсовет и вопрос о должности «президент». Федзаконом этим титулом может именоваться только президент РФ (изменения в закон были внесены с подачи Рамзана Кадырова, который объяснил это тем, что президент в стране может быть только один человек. Про президентов АО, корпораций, спортклубов и прочее он умолчал).
Татарстану дали отсрочку до 2020 года, но Путин в прошлом году заявил, что именование должности руководителя региона — прерогатива жителей. Но ведь гладко бывает только на бумаге, да забыли про овраги.
Общий негатив в стране и республике нарастает. Региональные элиты не в состоянии все проблемы решить, так как они в большей части инициированы центром. Регионы политически обесточены. Но в условиях кризиса, тотальной войны в силовых структурах, неясности с трансфертом, а значит — неопределённым положением большинства политигроков, которые нервничают сильнее и сильнее и этот неравный тик передаются по вертикали вниз (хотя и сама вертикаль уже лишь фигура речи, она вычленена из политического), давление на субъекты федерации будет усиливаться.
На регионы станут перекладывать ответственность за состояние дел (что уже заметно). Это привело к кадровой чехарде, репрессиям в среднем и высшем бюрократическом звене. И сей факт сковывает инициативу чиновников, а без неё из кризиса ну никак не вылезти. Горизонт планирования не активирован.
Была попытка сделать ставку на харизматических региональных лидеров, имеющих хороший коэффициент народного доверия и подключить к диалогу с обществом первый призыв региональных тяжеловесов: Шаймиев, Россель, Лужков, Фёдоров и др. Но проект не зашёл. Кейс с полпредом ДФО Ишаевым, считающимся «батькой» Дальнего Востока, показал, что кремль не готов наделять их особыми имиджевыми полномочиями. Есть опасность перетекания политической инициативы и авторитета из центра в регионы. На фоне актуализации интереса жителей к местной проблематике и росте низовой публичной политики — это видится федеральным полит.гуру рассекающей монолит тенденцией.
Иных моделей у Москвы нет. Концепция: законопатить все в консервную банку и надеяться на Путина — наивность и бессилие. Поэтому все надеются на проект «трансферт власти», как на психологическую терапию, которая-де в состоянии избавить от всех проблем разом. Как по-щучьему велению. Российское бессознательное не привыкло мыслить в проекции стратегического, в центре ее бытия два формирующих начала: сделать быстро и надежда на чудо.