Сердце и цифровые компетенции

На EDCRUNCH сегодня состоялась одна из ключевых панельных дискуссиий – «Компетенции для цифровой экономики: как идти в ногу со временем на протяжении всей жизни».

Модератором выступил Олег Подольский (Директор направления по подготовке кадров для цифровой экономики Университета 20.35). В дискуссии приняли участие Бен Нельсон (Основатель и генеральный директор Minerva, США);  Фарук Дей (Заместитель проректора по интегративному обучению и планированию жизнедеятельности Университета Джона Хопкинса, США), Алевтина Черникова (Ректор МИСиС); Эдуард Галажинский (Ректор Томского государственного университета); Александр Климов (Ректор Российского университета транспорта (МИИТ); Елена Першина (Директор блока функциональных компетенций Академии Росатома).

Рассуждения строились в основном вокруг тех дополнительных (мета) компетенций, которые становятся ключевыми для цифровой эпохи гипертекстов и сверхскоростей преобразования жизни и экономики.

Первый вектор - дилемма soft и hard skills. Она может быть решена двумя вариантами – специализацией (Александр Климов отметил,: некоторым специалистам достаточно быть просто хорошими инженерами – акцент на hard и практику) либо максимальным расширением поля компетенций (за это ратовал Эдуард Галажинский, говоря о переходе к self skills – навыкам самоопределения и саморазвития). Идея в том, что человек должен сам для себя быть образовательным проектов – это самостроительство является и возможностью, и вызовом цифровой эпохи.

Эту идею развил Фарук Дей – студенты должны уметь не столько планировать жизнь (в цифровую эпоху не всегда имеет смысл), сколько конструировать ее.

Отдельный аспект – гуманитаризация образования. Это в полной мере «гуманитарная революция», когда «лирика» становится значимым компонентом подготовки даже у самых hardcore «физиков». Об этом очень точно сказала Елена Першина: «Мы хорошо научились обучать ум, а не сердце. Надо пытаться сохранять человеческое в человеке, все то, что делает нас людьми. Это важно сейчас. Будущее - за навыками, которые сохраняют нас, как людей».

Здесь произошла одна из значимых точек синергии в дискуссии – к жестким и мягким навыкам добавляется третий уровень – осознанность, воля, любопытство. Это то самое самопроектрирование, мышление, человекоориентированность (и самоориентация). И сложность, как отметили участники дискуссии, сейчас как раз во внутренней матрешке. Внешняя (профессиональные знания) – хороша, средняя (командная работа, коммуникации, презентация) – также. Западение именно на уровне «сердца» – сейчас образование таково, что нельзя быть простым потребителем, требуется вкладывать душу в процесс (само)обучения. И именно это умение любить и дружить (итоги Гарвардского лонгитюдного исследования привел Эдуард Галажинский) является узловым навыком.

Второй вектор трансформации – переход от обучения тому, «что» думать в пользу того – «как». Об этом говорил Бен Нельсон – Минерва (как особый тип образовательной платформы) учит различным траекториям мышления (way of thinking) и эффективной смене ролей.

И подобные подходы, добавим мы от себя, уже эффективно реализуются – но не в массовом секторе, а в рамках фокусированного дополнительного образования: в пространстве «Лидеров России» – «школы губернаторов» как раз ключевой целью обозначено умение гибко подходить к решаемым задачам и овладение навыками мышления (оргуправленческого), а не банальной «перетасовки» готовых типовых решений.

Третий важный элемент – сквозные и непрерывные образовательные траектории. Они важны не только для «образования длинною в жизнь», но также для стягивания и синхронизации различных уровней и видов образования – школьного – высшего – СПО – ДПО.

Digital-эпоха предъявляет повышенные требования к человеку, но образовательная система должна предоставить возможности – иначе вся трансформация закончится на уровне обсуждений. Наша жизнь экономизирована и стремительно цифровизуется, но ключевым компетенциями для цифровой экономики остаются умение быть человеком и не останавливаться в развитии.

Шестой год принятия: выводы доклада РАН

В шестую годовщину реформы Российской академии наук ее руководство решило опросить своих коллег (академиков, членов-корреспондентов и профессоров) по оценке итогов трансформации РАН и текущего состояния в отечественной научной политике.

Цитируем раздел Выводы:

Научное сообщество РАН единодушно в негативной оценке последствий реформы РАН для состояния научных исследований, проводимых российскими учеными: 61% респондентов считают, что влияние реформы на их область исследования было отрицательным, еще 22% отмечают как положительные, так и пагубные последствия. По мнению большинства опрошенных (64%), за прошедшие шесть лет положение дел в российской науке ухудшилось.

Существенно повысить заинтересованность бизнеса в финансировании науки пока не удалось. Лишь 11% ученых, принявших участие в исследовании, отметили увеличение финансирования со стороны компаний. Структура финансирования современной российской науки, по мнению участников исследования, скла-дывается в основном из бюджетного финансирования (54,7% средств) и грантов (27%). Иными словами, 81,7% финансирования поступает непосредственно из государственного бюджета. Финансирование госкорпорациями составляет 4,5%, а доля частных компаний в финансировании российской науки равна в среднем 4,3%. Еще в 9,5% приходится на другие источники, к которым респонденты отнесли в основном хоздоговорные работы и средства крупных государственных программ, непосредственно не связанных с финансированием науки.

Представители большинства отделений РАН считают, что российские исследования в их научной области находятся на одном уровне с исследованиями развитых стран Запада (46%) или отстают от уровня исследований их зарубежных коллег (46%). По мнению большинства участников исследования, авторитет российских ученых за последние 6 лет в мире и в России не вырос.

Приоритеты развития науки в стране в целом понятны научному сообществу, однако 73% респондентов убеждены в том, что российские ученые недостаточно активно участвуют в разработке основ государственной научноий политики.

Для развития фундаментальной науки участники исследования в первую очередь поддержали меры, связанные с повышением финансирования исследований и модернизацией инфраструктуры фундаментальной науки, снижением бюрократической нагрузки на научных сотрудников и поддержкой молодых ученых. В целом участники исследования высказались в поддержку академической модели развития науки, при которой генерация знаний обеспечивается прежде всего научно-исследовательскими институтами. Предложение сосредоточить науку в крупных университетах, присоединив к ним академические институты, поддержали только 11% опрошенных ученых. Напротив, за то, чтобы придать РАН статус федерального органа, осуществляющего всю полноту управления наукой в РФ, отдали свои голоса 77% респондентов.

Ученые, принявшие участие в исследовании, высказываются в пользу увеличения числа научных фондов, осуществляющих грантовую поддержку фундаментальных исследований (75% опрошенных), увеличения числа финансируемых малых и средних инициативных проектов, повышения дифференцированности финансирования науки на основе оценки результативности исследовательских коллективов.

Наиболее важными показателями развития науки в РФ были признаны уровень цитирования российских ученых, фиксируемый международными базами данных (45% респондентов), затраты на обеспечение рабочего места ученого (37%), доля молодых ученых, остающихся после получения научной степени работать в науке (35%), количество публикаций российских ученых в 1 и 2 квартилях международных баз данных Scopus и WoS (34%), а также доля молодых ученых, остающихся после получения научной степени работать в России (30%).

Текст доклада: http://news.sbras.ru/ru/Documents/analiticheskii__otchet.pdf

Шестой год принятия: наблюдения (1/2)

Проведенный опрос дает богатую почву для размышлений. Выводы (как они сформулированы авторами), были достаточно ожидаемыми. Тем не менее, есть ряд важных обстоятельств, на которых необходимо сосредоточить внимание – некоторые из них отмечены в докладе, иные читаются между строк.

Неоднозначный негатив
Минорные ноты в восприятии итогов реформы и текущего состояния науки, конечно, преобладают, но нельзя сказать, что откровенно доминируют. Приблизительно от трети до 40% респондентов придерживается нейтрально-позитивной оценки – хуже ни в науке вообще, ни в их области исследований не стало либо добавилось позитива.

Отцы и дети
Налицо существенные отличия в ответах академиков и членов-корреспондентов (как правило, лица в категории 60+) и более молодых профессоров РАН.

Наиболее негативно ситуацию [в российской науке] оценивают академики и члены-корреспонденты: среди них 69% и 64% признали, что положение существенно или в основном ухудшилось. Среди профессоров РАН таких негативных оценок было существенно меньше – 52%, причем 20% профессоров считают, что ситуация улучшилась.

Священная академическая корова
Проблема поколенческого разрыва особенно ярко проявилась при определении необходимых мер для развития науки. Придание РАН статуса федерального органа, осуществляющего всю полноту управления наукой в РФ, по-разному воспринимается учеными разных званий: эту идею поддерживают 90,6% действительных членов РАН, 80,5% членов-корреспондентов и только 57,3% профессоров РАН. Грезы о ГКНТ свойственны тем, кто хорошо помнит то время.

Судя по всему, чтобы не сбивать общую тональность выводов, включение подробных таблиц в этих случаях в доклад посчитали излишним.

Предложения, выдвинутые на первом этапе опроса профессорами РАН, показывают, что далеко не все из них оценивают работу Академии как эффективную. Были высказаны вполне разумные предложения об отказе от пожизненного членства в РАН, усилении меритократических основ ее функционирования, оценки работы «по гамбургскому счету» (не справляется и не реформируется – отстранить от управления наукой).

Реформа-убийца?
Несмотря на формулировку в тексте доклада, результаты опроса не дают возможность сделать вывод о единодушии в оценке влияния реформы РАН на положение дел в области наук респондента.

Да, 60,7% ответили, что влияние было отрицательным или крайне отрицательным. Однако, 21,5% высказался нейтрально («мы сами академики, все не так однозначно») – в чем-то положительно, в чем-то отрицательно, а 11% вообще заявили, что никак не повлияла. Итого, треть опрошенных (напомним, это академики, член-корры и профессора) не видят однозначного негатива (а то и влияния как такового). Добавим к тому 6% тех, кто отметил в основном или исключительно положительное влияние. Итого, в целом 40% отнюдь не разделяют мнения, подобные тому, что реформа РАН убила отечественную науку.

Стратегия и механика
Почти половина опрошенных (48%) считает, что научное сообщество понимает, куда государство направляет науку (Стратегия НТР, нацпроект «Наука», госпрограмма НТР и т.п.), однако, лишь 8% полагает, что оно активно участвует (вообще может участвовать) в разработке госполитики.

В принципе, нет ничего необычного в том, что члены некоего профессионального сообщества считают, что они недостаточно влияют на государственную политику – схожее мнение есть у врачей, учителей и т.п. Однако, впрямую такое мнение ученых не связано с реформой РАН – задолго до 2013-го года Академия частично самоустранилась, частично была отрезана от процессов формирования политики. Ученые же выступают не как ее субъекты, а как объекты управления.

Шестой год принятия: наблюдения (2/2)

Шеф, усё пропало?!
Оценка уровня исследований в области науки респондента показывает приблизительное равенство (фактически по 45,5%) тех, кто считает – в первом случае, что российские исследования находятся на одном уровне с западными; во втором – что в основном или существенно отстают от них. Прибавим сюда еще 8 процентов оптимистов – по их мнению, в России дела в их области науки обстоят (существенно) лучше, чем на Западе. В целом, оптимизм доминирует – мы равны с конкурентами или даже выходим вперед.

Неси меня, бюджет, в свою страну бюджетную
Респонденты считают, что более 80% финансирования науки приходится на бюджетные источники (прямой финансирование или гранты). Еще 9,5% - «другое», в основном также бюджетное. Это соответствует ситуации в области фундаментальных и частично поисковых исследований. Для университетов соотношение было бы более выравненным.

Диктат наукометрии
Респондентам было предложено выбрать показатели оценки развития науки в стране. Казалось бы, из уст представителей РАН часто только и слышно, что нужно отказаться от наукометрии. Опрос демонстрирует иное: по количеству ответов наиболее важными были признаны показатели, связанные с цитируемостью научных публикаций и обновлением научных кадров.

Нюанс в том, что цитируемость невозможно замерить непосредственно по факту публикации – судить о ее показателях возможно лишь через несколько лет (в общественных и гуманитарных науках – до 5-10 лет).

В число пяти критериев, получивших наибольшую поддержку опрошенных ученых, вошли уровень цитирования российских ученых, фиксируемый международными базами данных (44,5% респондентов), затраты на обеспечение рабочего места ученого (36,7%), доля молодых ученых, остающихся после получения научной степени работать в науке (36,7%), количество публикаций российских ученых в 1 и 2 квартилях международных баз данных Scopus и WoS (33,5%), а также доля молодых ученых, остающихся после получения научной степени работать в России (29,6%).

Здесь также проявила себя в полный рост проблема «отцов и детей». Приведем выводы дословно:

Исследование выявило различия в представлениях о ключевых критериях оценки уровня развития науки среди академиков, членов-корреспондентов и профессоров РАН. Для действительных членов академии вторым по значимости показателем развития науки является число публикаций российских ученых в ведущих российских журналах (его отметили 41% академиков), тогда как для членов-корреспондентов этот показатель находится на седьмом месте (25,1%), а для профессоров РАН он вообще один из пяти наименее важных (11,8%).

Прямо противоположное распределение оценок складывается по двум другим критериям, более значимым для профессоров РАН, чем для членов академии. Так, количество публикаций российских ученых в 1 и 2 квартилях международных баз данных Scopus и WoS профессора РАН считают вторым по значимости показателем (41,8%), тогда как академики и члены-корреспонденты его отмечали реже (соответственно, 29,8% и 33%). Третьим показателем по значимости для профессоров РАН является доля молодых ученых, остающихся после получения научной степени работать в науке (41,2%), но его выбирают только 29,2% академиков и 31% членов-корреспондентов. Выявленные различия могут объясняться разницей в публикационных стратегиях между поколениями российских ученых. Можно предположить, что профессора РАН в большей мере ориентируются на публикации в высокорейтинговых зарубежных журналах, кроме того, для них как руководителеий научных групп и лабораторий проблема удержания молодых кадров стоит особенно остро.

Ключевые выводы:
- Реформа РАН воспринимается неоднозначно и необязательно исключительно негативно.
- Отношение к ней и научной госполитике достаточно неоднородно и фрагментировано.
- Многие положения нынешней научной политики воспринимаются нейтрально или даже позитивно, часть ученых отдает должное их значимости.
- РАН раскалывается по возрастному и мировоззренческому принципу. Профессора потенциально способны обеспечить кардинальную перезагрузку Академии.

В рамках конференции EDCRUNCH состоялась презентация книги "Трудности и перспективы цифровой трансформации образования" из серии "Российское образование: достижения, вызовы, перспективы".

Издание подготовлено под редакцией главного эксперта Института образования НИУ ВШЭ Александра Уварова и научного руководителя Института Исака Фрумина.

Авторский коллектив книги участвовал в разработке доктрины развития системы образования России в рамках Стратегии развития РФ до 2024 года (руководитель - Алексей Кудрин). Вся страна знает её как "майский указ", а образовательную часть - как нацпроект "Образование".

Цифровая трансформация образования - это и часть государственной политики, и "дорожная карта" для школ, техникумов и вузов. А ещё - вызов для  участников рынка образования: от школьного учителя до ректора университета.

Без цифровой трансформации невозможна жизнь любой образовательной организации, которые уже находятся в стадии изменений и эволюции, но основной путь - ещё впереди.

Скачать книгу.

И снится нам не рокот научцентров

В рамках нацпроекта «Наука» должно быть создано минимум 16 научных центров мирового уровня, из которых 4 математических, 3 геномных, а остальные 9 – по приоритетам научно-технологического развития (Стратегии НТР).

Специализация этой девятки пока что не определена – Минобрнауки собирает мнения заинтересованных сторон. Однако, было бы странным, чтобы хотя бы один из них не был посвящен космосу.

Столь же логичным это показалось первому замминистра науки и высшего образования Григорию Трубникову и президенту РАН Александру Сергееву.

«Мне кажется, что в рамках нацпроекта заслуживает место и создание одного из НЦМУ в сфере, связанной с космосом и космическим исследования», – заявил Григорий Трубников в ходе всероссийской конференции по космическому образованию
«Дорога в космос», предложив ученым задуматься о проектах на перспективу пять-семь лет вперед, «иначе мы все время догоняем передовые страны».

С его предложением согласился президент Российской академии наук Александр Сергеев, отметив, что создание научного центра мирового уровня по космическим исследования «будет справедливо».

Отметим, что в практической сфере космоса дела обстоят далеко не лучшим образом – менеджмент у Роскосмоса безобразного качества, разрыв цепочек разработки и внедрения новых технологий, откровенная разруха (и в головах, и на производственных площадках). Ракеты все еще летают, но далеко не всегда – нередки потери полезного груза и счастье, что не дошло до жертв среди космонавтов.

С другой стороны, тот же Роскосмос пытается интегрироваться в работу создаваемых центров по нацпроекту «Наука» - в частности, заключено соглашение о сотрудничестве с научно-образовательным центром мирового уровня Самарской области. Это большой успех не только для управленческой команды НОЦ, но даже скорее – для самого Роскосмоса, которому отчаянно необходимо вписаться в прорыв, который госкорпорация объективно «не тянет».

В исследованиях ситуация несколько лучше – спутники выводятся на орбиту, есть амбициозные проекты. В рамках развития инфраструктуры меганауки строится гелиогеофизический комплекс с сопутствующим Центром сбора и обработки данных. С другой стороны, Большой телескоп азимутальный никак не получит качественное зеркало – дебаты об этом ведутся уже несколько лет, а действия не дают нужного эффекта.

Определение специализации одного из научных центров мирового уровня по космическим исследованиям – шаг достаточно логичный. Ключевой вопрос, кто будет отвечать за его работу – ведь в консорциум могут войти организации с очень разной мотивацией: от Института космических исследований РАН и МГУ до того же Роскосмоса.

Подробнее: https://futurerussia.gov.ru/nacionalnye-proekty/minobrnauki-rf-predlozilo-sozdat-centr-mirovogo-urovna-po-kosmiceskim-issledovaniam

Балканские рубежи научной дипломатии

Завершается интересный и успешный вояж в Сербию директора Института системного программирования РАН Арутюна Аветисяна.

Вчера состоялась встреча с директором Института математики Академии наук Сербии Зораном Огняновичем (третий слева) и его заместителем Миоградом Михалевичем (крайний справа) а также с проректором по международному сотрудничеству Белградского университета Ненадом Зрничем, профессорами Бозидаром Раденковичем и Зорицей Богданович.

Это отличный пример реализации практики научной дипломатии и международного научно-технического сотрудничества. Математика – это lingua franca науки, а программирование предоставляет множество языков для диалога.

Отрадно видеть, что представители научных институтов действуют и развивают международные связи.

Стоит только приветствовать столь активную внешнеполитическую деятельность ИСП РАН и его директора – о ней он, кстати, обязательно расскажет завтра во время выступления на EDCRUNCH.

В мастерской управления Сенеж стартовал образовательный форум «Студенческие работы и стажировки как социальный лифт». Аэрофлот, Уралкалий, BIOCAD, Русал и другие крупные компании делятся своими приоритетами и ожиданиями. Организатор - «Россия - страна возможностей» анонсирует новый проект «Профстажировки 2.0». Тюменский регион представляет на форуме Центр карьеры ТюмГУ, который давно зарекомендовал себя такими громкими проектами как CaseCupUTMN, JobSpeedDating, программой лояльности ВМЕСТЕ и многими другими.

Симфония ДПО

Тема дополнительного и непрерывного образования находится на острие трендов. Подтверждением тому стало присутствие трех руководителей департаментов Министерства науки и высшего образования в профильной панельной дискуссии «Новые возможности: цифровая трансформация образования в контексте реализации нацпроектов».

Модерировал ее наш коллега Евгений Сженов (@szhenov) – ведущий эксперт Института образования ВШЭ. От Минобрнауки дискутировали: Екатерина Бабелюк (Директор департамента госполитики в сфере высшего образования); Наталья Гвоздева (замдиректора департамента проектной деятельности); Антоний Швиндт (врио директора департамента информационных технологий в сфере науки и высшего образования). Вузовский сектор представляли - Андрей Александров (Ректор Чувашского госуниверситета) и Илья Коршунов (Замдиректора Института образования ВШЭ). За новые решения ответ держал Василий Третьяков (Гендиректор Университета 20.35), а за науку – Арутюн Аветисян (Директор Института системного программирования РАН).

Евгений Сженов обозначил базовые постуталы: в центре внимания вопросы ДПО в виде федпроекта «Новые возможности для каждого» нацпроекта «Образование», но и при этом – как более широкое пространство компетентностной перезагрузки россиян; вопросы гибкости временами упираются в перегибы на местах.

Много обсуждался вопрос об университете как системообразующем элементе ДПО. Екатерина Бабелюк справедливо отметила: вузы – центры высшего, но никак не дополнительного образования. Только четверть выпускников программ ДПО прошли их на базе университетов. Федпроект - это та самая точка перегиба (добавим – бифуркации), которая должна перевести вузовскую систему допобразования к новому качеству,

Наталья Гвоздева отметила ключевой вызов вузам в контексте непрерывного образования. Она обозначила два важных трансфера в это сфере. Первый происходит в умах работодателей – от попытки «купить» на рынке готового специалиста они переходят к осознанию эффективности вложений в (пере)подготовку имеющихся сотрудников. Второй – цифровой. Будущее университетов в системе ДПО тесно связано с платформизацией и онлайнизацией – и точек доступа, и самого обучения.

Тему развил Василий Третьяков, он подчеркнул две ключевые идеи в Университете 20.35 – индивидуальные образовательные траектории и цифровой след. Это позволяет установить сопряжение между возможностями, потребностями и наличными траекториями выстраивания компетенций.

Антоний Швиндт поднял важную тему интеграции и перезагрузки цифровой работы:
1.  Оптимизация работы самого Минобрнауки.
2.  Связь между Министерством и отраслью – сбор данных и настройка архитектуры принятия решений и управления на их основе.
3.  Цифровая перезагрузка всей отрасли науки и высшего образования – для этого уже запущены конкурсные процедуры.

Важность интеграции науки и образования подчеркнул Арутюн Аветисян – нужны платформенные решения вместе с генерацией смыслов: важно осознать комплексность системы иначе мы проиграем в конкуренции. Он высказал идею о «симфонии науки и образования» - эту формулировку горячо поддержал Евгений Сженов.

Андрей Александров из Чувашского госуниверситета обострил внимание на двух важных постулатах: вузы ждут от ДПО пополнения своего бюджета (образование как бизнес), а для региональных университетов реальны опасения попасть в зависимость от ведущих вузов и потерять возможность развивать эту сферу, не выдержав конкуренции.

Илья Коршунов сформулировал «триаду ДПО для взрослых»: свобода (независимость благодаря полученным навыкам); открытость (доступность для широких масс); технологии (в т.ч., цифровизация).

Василий Третьяков признал, что цифровые компетенции могут быть лишь зафиксированы в конкретный момент времени, а обкатку будут производить на «цифровых сертификатах» в пилотных регионах.

Екатерина Бабелюк подчеркнула необходимость повысить компетенции у педагогов. Вузы должны использовать свои сильные стороны, в том числе от интеграции с наукой.

Наталья Гвоздева резюмировала, что в гонке ДПО надо было стартовать уже вчера.

Будем надеяться, что в ней выиграют все.

@szhenov для @scienpolicy

Послушал дискуссию "Цифровая трансформация: как перейти от громких слов к делу",  которую модерировал Исак Фрумин: у него традиционно прекрасно получается мотивировать участников на выражение смыслов.

Участниками разговора стали Джон О'Брайен, президент и генеральный директор  EDUCASE (США); Эд Кларк, IT- директор и директор по цифровым технологиям Университета Сент-Томаса (США); Сергей Салихов, первый проректор НИТУ МИСиС; Сергей Рощин, проректор НИУ ВШЭ.

Фрумин задал всем два вопроса: Что нужно делать для трансформации вуза и как оценить ее успешность?

И тут участники и из России и из США продемонстрировали единодушие в мысли что цифровая  трансформация не является самоцелью для вуза, а должна стать частью его эволюции.

Джон О'Брайан (EDUCAUSE) готов делать цифровую трансформацию со всеми и это важная часть EDUCAUSE. По его мнению, начинать нужно с трансформации внутренней культуры в самом университете. Если делать дешево и быстро - это не всегда (и чаще НЕ) цифровая трансформация.
Нужно позвать студентов, чтобы и они сами что то предложили для цифровых изменений. Цифровая трансформация должна идти параллельно с развитием экосреды вуза. Например, можно использовать цифровую аналитику для предсказания успехов студента.

Сергей Рощин начал с того, что не нужно заниматься цифровой трансформацией, а требуется - развивать университет.
Нужно формировать повестку развития вуза и в нее встраивать цифровые изменения - а также искать для нее лидеров новой формации.
Невозможно быть лидерами на рынке, если не работать с новыми технологиями.
У вуза должно быть видение - куда мы вообще должны прийти?
Важный момент - быть конкурентоспособным лидером.
Один из путей для вузов - развивать сервисы.

Сергей Салихов добавил, что разные вузы находятся на разных стадиях цифровой трансформации.
Действительно, важна общая культура. Мы должны оценивать только те "кирпичики", которые имеют влияние на жизнь студентов. Для МИСиС то, что вуз делает для студентов - является точкой роста.
Важна возможность индивидуальных образовательных траекторий для студентов.  
Хороший критерий - насколько участникам цифровой трансформаци вуза комфортны ее решения?
Нужно уметь управлять не только данными, но и цифровым образовательным контентом.

Общий вывод, к которому пришли участники разговора - для каждого вуза трансформация своя, особенная. Кто-то делает акцент на развитие электронных платформ и сервисов, а кто-то - на плановое вовлечение стейкхолдеров, где главные - студенты и преподаватели.