Организаторы акции в память Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой заявили об отказе в проведении митинга. Активисты опубликовали следующее заявление:
«Смольный отказал в проведении митинга против пыток и репрессий, приуроченного к десятилетию со дня убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Антифашисты соберутся 19 января в 14.00 на выходе из м. „Чернышевская“, чтобы возложить цветы к памятнику жертвам репрессий (шемякинские сфинксы на Воскресенской набережной).
Комитет по вопросам законности Смольного и районные администрации по надуманным основаниям отклонили все предложенные организаторами варианты проведения акции, предложив митинговать на задворках: в Удельном парке, на ул. Руставели и Атаманской. Несмотря на то, что Атаманская улица расположена в малолюдной части центра, организаторы согласились на эту точку. Однако 15 января администрация Центрального района сообщила, что там „ведутся ремонтные работы“. Расцениваем это решение как очередную насмешку над свободой собраний, оскорбление памяти погибших антифашистов, журналистов и правозащитников, проявление солидарности властей Санкт-Петербурга во главе с и.о. губернатора Бегловым с организаторами липовых политических процессов и пыточных дел мастерами. На солидарность жандармов мы ответим солидарностью несогласных.
19 января, возлагая цветы к памятнику жертвам репрессий, мы вспомним не только наших убитых товарищей, но и антифашистов, арестованных по т.н. делу „Сети“ и других политзаключенных; потребуем искоренения фашистских методов дознания и условий заключения в системе МВД и ФСИН.
2018 год прошел под знаком разоблачений зверств, процветающих в отделах полиции, СИЗО и колониях по всей стране. Дело „Сети“, в рамках которого сотрудники ФСБ выбивали показания у левых активистов из Пензы и Санкт-Петербурга, „Ярославское дело“ об избиениях осужденных, мордовское дело об использовании рабского труда женщин-заключенных, обратили внимание общественности на рутинное насилие следователей и тюремщиков.
Однако десятки подобных случаев, ежегодно фиксируемые правозащитниками, не получили широкой огласки, ведь чаще всего жертвами пыток становятся трудовые мигранты и безработные.
Государство, в лучшем случае, имитирует борьбу с пытками, наказывая отдельных преступников. В случае с эфэсбэшниками, пытавшими фигурантов дела „Сети“ не сделано даже этого. В Уголовном кодексе до сих пор отсутствует отдельный состав преступления „пытка“. Не ведется статистика подобных преступлений. Сообщения о пытках не расследуют, дела закрывают, „доказательства“, полученные под пытками, не исключают из уголовных дел. В органах МВД по-прежнему господствует „палочная“ система полицейской отчетности, провоцирующая палочные методы дознания. 11 декабря, выступая на Совете по правам человека, Владимир Путин отделался от разговора о пытках невразумительной болтовней.
Результатом государственного попустительства пыткам становятся жесты отчаяния, такие как самоподрыв в здании ФСБ Архангельска 17-летнего Михаила Жлобицкого или самоубийство 22-летнего жителя Нижнекамска Ильназа Пиркина, перед смертью рассказавшего о пытках в местном ОВД. Только широкое общественное возмущение системой пыток способно остановить машину насилия.»
