Цвет лишен насыщенности, тон сдвинут в сторону белого: оттенки сближены и высветлены. То же самое со звуком. Звукоряд минимален, изыскан, как аудиографика. Шумовой фон превращен в едва заметное сфумато, и любая звуковая деталь первого плана, любая сонорная линия становятся ясными, кажутся отчетливыми, будучи при этом тише привычного. В этом видна высокая технологичность новейшей акустической культуры — умение быть предельно простой. И незаметная дисциплина старой китайско-японской живописи тушью — по-нашему, акварели, водной графики, выполняемой быстролетящей кистью. Выглядеть монотонно-бедной, казаться прекрасно-скучной, как бы никакой. Медитативной, амбиентной — на нынешнем сленге. Или пресной — на языке древней традиции, для которой «пять цветов» ухудшают зрение, «пять звуков» портят слух и т.д. Предельно простое — в прямом соседстве с пустым, покоющим в целости все качества мира. На этой границе качества мира — и органы чувств — незаметно подменяют друг друга. Мы понимаем почти без удивления, что видим прозрачный звук, слышим затихший цвет. Или прямо вдыхаем их субстанцию, истончившуюся до невесомости.