#berlinale2020 Пресс-показы «Дау. Наташа» прошли, реакции спокойные, я бы даже сказал холодные, с каким-то вполне ограниченным профессиональным любопытством. Без скандалов. Хлопки прессы не особо активные.
Между тем, выглядит это прелюбопытно, хотя, честно говоря, и предельно конвенционально, не так, как рисовало разбушевавшееся после донесений из Парижа воображение (но подробности, наверно, позже, когда падет эмбарго). На пресс-конференции вежливо звучали имена Франца Кафки и Жана Жене; нежно спрашивали про процент импровизации в диалогах (ответ: 100 процентов), про поиски актеров и актрис, личность Владимира Ажиппо, который ведет легендарную сцену вербовки), а также про высказывания анонимных членов группы (женщин) и соглашения о неразглашении. Комментировать анонимные заявления режиссер отказался (ожидаемо), а соглашения по его словам касались исключительно аспектов замысла. Вообще, автор много говорил о том, что весь проект в целом и этот фильм в частности — это плод коллективного труда. Звучали числа: 700 часов пленки — 65 миллионов кадров, авторы которых большинства из них — оператор Юргенс Юргенс и художник-постановщик Денис Шибанов. Автор драматургической структуры (по крайней мере, увиденной ленты) — монтажер Екатерина Эртель. Когда проект появится в своем сетевом варианте (по словам Хржановского, это произойдет к началу следующего года), то есть, 700 часов материала будут выложены в сеть и пользователи получат возможность видеть фильмы, которые будут складываться персонально для каждого свой, по их собственной прихоти (готовится специальный какой-то движок, видимо, всех ждет анкетирование!), винить в авторстве того или иного шедевра, перегруженного насилием или эксплицитной эротикой, зрителю придется самого себя.
Что это: перераспределение ответственностей, диверсификация фигуры автора, единственный способ работать с такими объемами данных или что-то совсем другое — у каждого, наверно, свой ответ. Суд за прокатку «Дау. Наташа» будет, и я бы не зарекался насчет того, что его обязательно проиграют. Никакой экспертизы относительно «пропаганды порнографии» Минкульт, конечно, не делал.