Сегодня день смерти великого русского режиссера Алексея Балабанова. О самом Балабанове, как это и бывает в случае большого художника, сказано бесконечно много и не всегда по делу. Так что не будем пополнять гекатомбу некрологов еще одним заурядным и очевидным текстом, а лучше поговорим об одном из самых пронзительных и точно самом недооцененном его фильме.
Многим произведениям искусства уготована сложная судьба потому, что они неотделимы от личности создателя. Художественная ценность работы, если не меркнет, то заметно тускнеет под наносной тяжестью биографии, как купол церкви под прахом времени. Подобная ситуация неумолимо создает погрешность оптики потребителя искусства, неспособного до конца насладиться подлинной красотой объекта потребления. Именно такая судьба постигла последний фильм Балабанова «Я тоже хочу», о котором крайне нечасто говорят вне контекста скорой смерти режиссера и магических символов с нею связанных. Но мы все-таки рискнем (о замечательном французском коллеге Балабанова Гаспаре Ноэ смотреть здесь
http://amp.gs/bCRd).
Уголовник, алкоголик, старик, музыкант и проститутка в одном джипе едут из грешного Петербурга в заповедную зону вечной ядерной зимы, что расположена где-то под Угличем. Там находится мистическая Колокольня Счастья, забирающая в потаенный мир благодати лишь самых достойных и исключительных. Недостойные же остаются умирать на фоне великорусского хтонического пейзажа, становясь со временем его ужасающими и вместе с тем совершенно будничными деталями. Из заповедной зоны живыми не возвращаются.
Экспозиция «Я тоже хочу» довольно точно рифмуется с фильмом «Жить» классика российской чернухи Василия Сигарева. Укутанный в снежный саван пейзаж, монотонный мотив приближающейся смерти, путешествие на фронтир реального и неизъяснимого. Тем более символично, что фильмы вышли с разницей в один год. Но если у Сигарева интонация повествования имеет вполне привычную форму безысходного надрыва, то Балабанов не спешит впадать в эсхатологическую истерику и включает в конце туннеля приглушенный свет.
Именно светлый нарратив надежды выделяет «Я тоже хочу» из фильмографии позднего Балабанова. «Груз 200», «Морфий» и «Кочегар» начисто лишены даже гипотетической возможности счастливого исхода. «Город Солнца» физически невозможен в заданных режиссером координатах. Возможны лишь некая справедливость, а вместе с ней и неминуемая расплата. Но счастье давно покинуло эти земли и этот народ. В «Я тоже хочу» счастье вернулось хотя бы в виде чистой гегельянистой идеи, ради которой можно и даже нужно умереть.
Нередко сравнивают «Я тоже хочу» со «Сталкером» Тарковского, находя определенное сюжетное сходство, а также некое родство общей атмосферы. В одном из последних интервью Балабанов прямо отверг подобные сравнения, назвав «Сталкер» «очень глупым» фильмом, где «бросают гайки» и «разговаривают на псевдофилософские темы». И действительно, философская избыточность и нарочитая недосказанность Тарковского имеют мало общего с прямым и лаконичным языком Балабанова. «Я тоже хочу», конечно же, не стал исключением. Это в хорошем смысле очень простое и концептуально завершенное кино, с предельно внятной и доступной каждому идеей.
При этом «Я тоже хочу» свободен не только от вериг пафоса и морализаторства, но и от всякого визуального украшательства. Фильм полностью снят с натуры, а роли героев исполняют исключительно непрофессиональные актеры (включая и самого Балабанова). Размеренные причитания «Аукцыона» предельно органично ложатся на общий не то что неторопливый, а скорее меланхоличный темп повествования. Это создает впечатление даже не реалистичного, а документального фильма, в который не только охотно веришь, но и подумываешь ему следовать. Ведь места в Колокольне Счастья ограничены, а конкурсный отбор жесток.
Больше наших новостей, текстов о вечном и программных материалов читайте в ежедневном режиме на
http://amp.gs/bCROСвят Павлов