Тут
@fayjaydoo спросил, можно ли вигов и тори считать основоположниками современного разделения на «левых» и «правых».
Проблема в том, что для понимания этой двухпартийной системы традиционная «лево-правая» парадигма подходит как раз-таки очень плохо. С нашим послезнанием легко считать вигов прогрессистами, выступавшими за права и свободы, а тори косными монархистами. Разумеется, все было куда интереснее (fun fact — основоположник современного консерватизма Эдмунд Берк был, как раз, яростным вигом и никакого отношения к тори не имел).
И виги, и тори существовали исключительно в республиканской парадигме. Виги, естественно, наследовали радикальным идеологиям революционной эпохи (левеллерам и т.д.) и видели в парламенте инструмент для защиты посконных английских прав и свобод. С торизмом все несколько сложнее.
Идеология тори выросла не столько из традиционного роялизма, сколько из идей эпохи Реформации. Например, из Жана Бодена, автора «Шести книг о республике».
Основоположник торизма, Филмер, в своем трактате «Патриарх» использовал концепцию органицизма и считал парламент одной из важнейших частей политического организма. Его идеи подхватил Спрат, считая, что свобода достигается через нахождение баланса между королем и общинами, а нарушение баланса в любую сторону ведет к тирании.
Наиболее системно тористские взгляды выражены в трудах Генри Болингброка (они, кстати, оказали огромное влияние на зарождение революционного движения в Америке). По его мнению, политическая власть имеет своим источником волеизъявление народа, а не «божественное право». Король же лишь составной элемент британской конституции, хоть и критически важный для сохранения свободы. Для того, чтобы король эту свободу сохранял, он должен быть воспитан в «английском духе» и принимать советы людей «английским духом» пропитанных. Разумеется, лучше всего «английский дух» чувствует себя в телах представителей партии тори.
Политический идеал Болингброка заключается в «народной монархии» где прерогативы короны и права человека не противопоставлены, а специфическим образом «амальгамированы». В «Рассуждении о партиях» Болингброк, отстаивая принцип смешанного правления, опирается на конституционные основы, которые возводит к «англосаксонским свободам». Кроме того, в качестве оснований «смешанного правления» использовались и ссылки на античных авторитетов (Цицерона, Полибия и Тацита).
Король в представлении Болингброка – это носитель идеи государственной власти, символ национального единства и нравственный образец для подданных. Целью его правления является «общее благо» и защита конституции. Король должен возвышать достойных (патриотов) и отстранять от власти своекорыстных.
Во главу угла для успешного правления он ставит именно личность монарха, а не законы. Болингброк аргументирует это, опять же, через античную историю, упирая на то, что римские императоры Траян (как образец лучшего) и Домициан (как образец худшего) опирались на одну и ту же правовую основу.
Виконт отвергает идею божественного права на власть. «Святость» королей он считает символом и идеей государственной власти, считая, что монарший сан
«сияет не внутренним, но отраженным светом».
Ну и разумеется, монарх должен быть самым яростным патриотом. Он должен любить свою Родину и отождествлять себя с ее интересами (здесь видна шпилька в сторону Людовика XIV с его «Государство — это я»). Страна должна быть для монарха не вотчиной, а государственностью, выражающей волю народа. Кроме того, монарх должен быть высокоморальной личностью, живущей в соответствии с моральными принципами. Политический идеал Болингброка имеет ярко выраженный этический оттенок. Идеальный монарх имеет сплав личной добродетели и чувства единения с народом.
Все это не особенно отличается от воззрений вигов. Тори тоже желали защиты свободы и «английской добродетели». Только инструментом для этого они видели не парламент, а «короля-патриота» на троне. Тут речь идет об изводах республиканской парадигмы, а не о «левом» и «правом».
