
Сергей Медведев: А возможен такой сценарий, при котором каждый россиянин встретится с вирусом?
Демограф Алексей Ракша: Нет, такого быть не может. Во-первых, суперспредеры уже во многом выбыли. Во-вторых, по разным эпидемиологическим моделям распространение вируса либо резко приостанавливается, либо практически прекращается при достижении некого уровня иммунитета: от 40 до 60–70% населения. Все точно никогда не переболеют. У нас в Сибири масса деревень на отшибе, куда вирус может не попасть никогда.
Терапевт Ярослав Ашихмин: По-моему, более реалистична оценка CDC — смертность в нашей российской структуре 0,65%, ведь помимо возраста, есть другие факторы: например, факторы общей отягощенности болезнями. Но почему так пострадали страны, у которых, казалось бы, классная система здравоохранения?
Сергей Медведев: Да, например, США?
Ярослав Ашихмин: Там были люди, которых система здравоохранения держала до последнего с огромным количеством разных заболеваний. У нас таких тяжелых пациентов существенно меньше. Пожилым люди с тяжелыми заболеваниями в Италии хватило коронавируса, чтобы они начали массово погибать.
Алексей Ракша: Я частично соглашусь. В Западной Европе ситуация гораздо лучше: те, кто там умирает, у нас уже давным-давно умерли. В основном это мужчины, и они уже спились, разбились, погибли от поножовщины.
Сергей Медведев: То есть не дожили до своего коронавируса.
Ярослав Ашихмин: Вы давно видели на улице тучного старика? Некоторых категорий пациентов, которые там есть, в России просто нет: они не доживают до такой стадии.
http://www.svoboda.org/a/30725533.html?utm_source=tg