Пару лет назад вышел замечательный роман Марка Зальцмана о монахине, которая переживает довольно серьезный кризис своей монашеской жизни, которая оказалась совершенно не такой, какой она ожидала. Сплошные ритуалы. Но вдруг у нее начинаются яркие религиозные видения, это лучшее, что с ней случалось. Она внезапно становится звездой в своем монастыре, хотя раньше была абсолютным изгоем. А тут про ее видения пишут книги, люди приезжают на нее посмотреть. Но где-то в середине романа становится понятно, что у нее опухоль мозга, которая вызывает припадки в височной доле. Какой же вывод следует из того, что в этом была причина видений. Что делать с тем фактом, что любой врач назвал бы это болезнью. Болезнь ли это, надо ли лечить, при этом лишая себя чего-то важного. Прекрасный роман с точным описанием всех черт височной личности.
Что делать с тем фактом, что любой врач назвал бы это болезнью. Болезнь ли это, надо ли лечить, при этом лишая себя чего-то важного. Прекрасный роман с точным описанием всех черт височной личности.
Что делать с тем, что если у вас раз в полгода на тридцать секунд в височной доле возникают неконтролируемые потенциалы действия, то это, с некой детерминистической точки зрения, может заставить вас заинтересоваться религией. Хотелось бы обратить внимание на кое-что важное. Итак, чего я не говорил. Я не говорил, что все религиозные люди тупые и сумасшедшие. Это был бы бред. Я не намекал на то, что религиозным людям надо идти к психиатру. Ни в коей мере, я лишь говорю о том, насколько удивительно, что те же самые черты, которые в обычной среде разрушают нам жизнь и изолируют от общества, при правильных условиях могут стать фундаментом для принятия, почтения и чего-то ценного в рамках религии. И у этого может быть биологическая основа.