Исследователи, которые имеют дело с эмпирической информацией, то есть ориентируются на опросы населения и другие источники помимо собственных измышлений, неизменно приходят к выводу, что предпочтения людей постоянно меняются, даже на коротких промежутках времени, а различия в этих предпочтениях равномерно распределены по странам и культурным группам, — рассказывает Максим. — Более того, мы и другие исследователи показали, что люди внутри стран намного сильнее различаются по своим предпочтениям и убеждениям или ценностям, чем между странами. Это опровергает саму идею менталитета».
Политолог Екатерина Шульман также уверена, что никакого «русского менталитета» не существует и что за наукообразным термином скрываются попытки говорящего замаскировать собственные стереотипы о представителях разных этничностей. «Моя война с термином „менталитет“ состоит в том, что, когда это слово употребляется в общественном пространстве, в большинстве случаев подразумевается не просто набор практик, характерных для большинства, а неизменный набор ценностей и поведенческих установок, который переходит из поколения в поколение в этом самом неизменном виде и вслед за собой консервирует общественное устройство, — говорила Екатерина в интервью на радиостанции «Эхо Москвы». — Это, во-первых, антинаучно, во-вторых, это, я бы сказала, безнравственное понятие, потому что оно отрицает изменения, оно приписывает живому объекту неизменные свойства. А это очень плохо, это хуже, чем кажется на первый взгляд».