Именно таким заголовком и должен был завершиться этот год, девочки.
Что, девочки, можем сказать по существу вопроса, оставив в стороне драматургические особенности озвученного блогером, гостем канцлера и берлинским пациентом диалога.
Только то, что Алексей Анатольевич Навальный лишний раз подтвердил, что информационное пространство он не просто контролирует, он его формирует. И формирует в одну калитку. Умеет качественно завернуть себя, что говорить. То есть с одной стороны вот он, а с другой стороны циклопических размеров, полномочий, ресурсов и бюджетов структура, которая не может противопоставить ни-че-го.
Помните, как два года назад из наводившей ужас на обывателя аббревиатуры ГРУ в два клика сделали какое-то жуткое посмешище, которое ни сделать ничего толком не может, ни следы замести? Сегодня у нас продолжение банкета. Нет совершенно никакой разницы — правда ли то, что мы с вами сегодня прослушали или это вранье от первой и до последней буквы. С медийной точки зрения — это правда. Потому что вот видео, вот телефон, вот записи.
И с медийной точки зрения это сделано превосходно.
Что делает Навальный? Он вываливает детали раз за разом вынуждает власть вести с ним диалог. Через задирание ставок, через всё что угодно. Об этом, кстати, упоминал и сам президент, который понимает, что за его счёт происходит медийный банкет.
Обратите внимание, что каждая новая порция его расследований — это как бы ответ на то или иное заявление. В данном случае - на заявление «Хотели бы - отравили бы». Как ебонитовая палочка со статическим электричеством и лягушачья лапка.
Это вам, девочки, не вегетарианские документальные фильмы про домик Медведева в Плёсе пилить. Это уже совершенно другая лига.
Другое дело, что согласно уставу ФСБ, сотрудник ФСБ приветствует любого звонящего сообщением своего имени и фамилии, должности и местонахождения в данный момент. По желанию он может сообщить о наличии при себе табельного оружия или средства спецсвязи.
И вот, девочки, видим шквал сообщений, что сотрудник ФСБ просто не мог сообщить это все по телефону. «Не мог» — это, к сожалению, с медийной точки зрения не аргумент.
