The virus is old and cold and Africa is young and hot. Почему коронавирусная инфекция слабо распространяется в Черной АфрикеСтатистически Африка являет собой
аномалию — на родине 17% жителей планеты выявлено всего более 44 тыс. заболевших (из них уже выздоровело более 14 тыс.) и свыше 1,7 тыс. смертей — 1,1 и 0,7% соответственно. Постепенно открываются крупнейшие экономики Черной Африки — Нигерия и ЮАР, другие страны тоже начали смягчать карантинные ограничения.
И дело явно не только в неидеальной медицине и слабой диагностике — африканские страны накопили огромный опыт борьбы с куда более смертоносными эпидемиями, а многие страны — в отличие от ЕС и США — показали высокий уровень кооперации в сдерживании пандемии. Так, находящаяся в
катастрофическом экономическом положении ЮАР безвозмездно помогает маленькому и бедному королевству Лесото, не располагающему собственными лабораторными мощностями — и это несмотря на то, что Лесото остается единственной страной континента, где все еще не выявлены инфицированные новым коронавирусом.
Главное объяснение аномалии —
молодое население. Скорее всего, большинство африканцев переносят болезнь бессимптомно или в лёгкой форме — свыше 60% жителей континента не перевалили за 25 лет. Кроме того, континент — родина многих опасных инфекционных болезней, и иммунная реакция организма, привыкшего к напастям, скорее всего, выше. Что, впрочем, нивелируется плохим питанием и не всегда высокими санитарными стандартами.
Популярно и другое объяснение — климатическое. В англоязычных странах любят приговаривать:
The virus is old and cold and Africa is young and hot. Научных подтверждений этому нет, хотя в ЮАР — зоне средиземноморского, а не тропического климата — выявлено больше всего больных — свыше 6,8 тыс.
Это, впрочем, можно объяснить как относительно развитой по местным меркам медициной, способной выявлять гораздо больше больных, так и относительно старым — опять же по африканским меркам — населением: медианный возраст южноафриканца подбирается к 30 годам, при всех нюансах демографии белой, цветной, черной и азиатской общин.
Сказывается и низкая плотность населения — 42,5 против 207 в Италии, и сравнительная бедность, а значит — и малая мобильность населения. И хотя вряд ли можно отыскать ивуарийца, нигерца или конголезца без родных в Париже или Брюсселе, вирус в Африку завез именно белый человек.
Степень готовности африканцев тоже не следует преуменьшать. В интернете любят
смаковать безумные, с нашей точки зрения, выходки традиционных вождей, наперебой призывающих людей маршировать голышом, пить мочу, лечиться травами и т.д. Здесь я хочу напомнить, что большинство нынешних вождей и королей — образованные люди с европейскими и американскими дипломами, а их акции нацелены на психотерапевтическое воздействие на подданных и сдерживание паники, благо что поводов к ней у чувствительных африканцев всегда с избытком. Подчас социально-психологическое благополучие становится важнее научной рациональности.
Кроме того, не следует преуменьшать сознательность рядовых и плохо образованных африканцев. Я помню, как свирепствовавшую в Западной Африке лихорадку Эбола не зря называли
bonda wote. На языке менде, буквально, это означает «семья вверх дном». Самоизоляция была знакома деревенским жителям давным-давно, она прочно закрепилась в культурном коде западноафриканских крестьянских общин, привыкших к эпидемиям оспы.
В это время закрывались рынки и торговля — все, что облегчало пути передачи инфекции, а семьи — с одобрения вождей и старейшин — разбредались по хуторам и запасались рисом. Самоизоляция стара как мир, и не африканцам объяснять, как это важно и нужно. Поэтому эпидемия поразит, в первую очередь, крупные мегаполисы — Йоханнесбург, Лагос, Абуджу, Абиджан, Киншасу.
