о. Беда Гриффитс OSB «Псалмы и христианская молитва»
http://www.wccm.ru/cms/index.php?page=900С самых ранних времён песнопения из книги Псалмов почитались в христианской церкви. Если возникали проблемы с интенциями, выражающимися в некоторых псалмах, они решались их аллегорическим толкованием. Образец такого понимания псалмов мы находим в комментариях к ним св. Августина, в которых псалмы воспринимаются как высказывания Христа в качестве главы Его мистического тела (Церкви). Нет никаких сомнений в глубоком смысле псалмов, понимаемых таким образом, однако аллегорическое толкование иногда осуществляется за счёт их буквального значения (например, слово “враги” воспринимается как указание на злых духов, противостоящих христианину на духовном пути). Символическое толкование псалмов сохранилось до наших дней, однако, когда мы ближе знакомимся с их буквальным значением (что практически неизбежно для современного образованного человека), нам может стать трудно воспринимать некоторые из них в качестве христианской молитвы. В качестве такого буквального смысла некоторых псалмов мы можем встретить чувство гнева, ненависти и мщения врагам, что противоречит учению Евангелия о любви к ним.
Самый неприемлемый аспект в восприятии отдельных псалмов – приписывание чувства гнева, ненависти и мщения врагам, Самому Богу и Мессии (например, в знаменитых мессианских псалмах 2 и 109, в которых можно увидеть описание Мессии как царя-деспота, который завоюет и уничтожит врагов, положив их под Свою пяту). Этот образ Мессии полностью противоположен образу Иисуса Христа, Который позволил врагам надругаться над Ним, и Который пришёл не разрушить, а спасти.
Следует учитывать, что древний Израиль развивался в рамках крайне дуалистической культуры, в которой Бог считался отделённым (слово “святой” также может иметь значение “изолированный”) от человечества и тварного мира. Люди также часто воспринимались отделеными друг от друга и от окружающего мира. Святость Израиля понималась как отделённость святого народа от других народов мира. В результате, древние евреи ощущали себя окружёнными “врагами”. Добродетельные были отделены от “злодеев”, а праведные от грешников, причём в результате “злодеи” и “враги Израиля” должны были быть уничтожены, Мессия должен был завоевать вражеские народы и положить их под свою пяту. Таков был исторический и культурный контекст, и этот дуализм как раз преодолевается воплощением Божьего Слова, приходом Иисуса. Он разрушил стену между иудеями и язычниками. Он пришёл не для того, чтобы завоевать и подчинить врагов, а для того, чтобы спасти их и примирить с Богом. Он пришёл спасти не “праведных”, а грешников, призвать ко спасению заблудших. Разумеется, у иудейской традиции есть и другая сторона: чувство универсализма, пророческая мечта о мире и примирении, знание о милости и благодати Бога в отношении грешников. Псалмы, прочитанные таким образом, сохраняют свою ценность в контексте христианской молитвы. Мы прославляем Бога за Его присутствие в мире, благодарим Его за человеческую жизнь, просим о милости и прощении, и уповаем на радость примирения и достижения единства с Богом. Псалмы обладают ценностью для христианской молитвы тогда, когда мы воспринимаем их свободными от проявлений гнева, ненависти и мстительности, и рассматриваем их в интенции примирения во Христе всего человечества и всей Вселенной.