Когда-то очень давно, в те распрекрасные времена, когда гостеприимство и доверие к ближнему почиталось больше, чем Айфон, жил в моём родном и труднодоступном для благ цивилизации ауле один мужичок.
Никто не знал и не помнил, когда и как он появился у нас со своими двумя котами, гармошкой, нехитрым скарбом и стал жить в пустовавшем доме на окраине. Звали все его дядька Бахтияр и было у него одно качество, в наших краях доселе редко у кого встречавшееся.
Любил дядька Бахтияр небылицы, сказки всякие рассказывать и на остроту любого политического момента в стране и в мире высказываться. Сейчас его прозвали бы стендапером или телеграмером.
Кто-то считал его беженцем-переселенцем, душевную травму перенесшим, кто-то прапорщиком в отставке с нереализованными генеральскими амбициями, а некоторые, и таких было большинство - что дядька Бахтияр приехал к нам на поселение после излечения из районной больницы славного города Б-кска, где душевнобольных врачевали.
Летом, когда в ауле забот было много, про дядьку Бахтияра никто и не вспоминал, а он, в перерывах между исполнением нехитрых обязанностей чабана, тихо и грустно окучивал свои грядки без людского внимания.
На выходные летом к нам приезжала в клуб художественная самодеятельность из района с гармонями, плясками, клоунами и неизменной передвижной кинобудкой, сейчас бы их масс-медиа назвали бы, и они нам концерт и просветительскую работу давали.
Весело было, в общем.
Но всё менялось, когда наступали осень-зима с плавным переходом в раннюю весну - заняться особо было нечем, дороги, ведущие в аул, превращались в направления, из-за чего художественной самодеятельности к нам было не добраться, и всё окутывало уныние.
Тут руководство аула, чья постоянная забота о твердой жизненной позиции и уверенности в завтрашнем дне местных животноводов и аграриев заслуживает отдельного повествования, сразу вспоминало про дядьку Бахтияра, его талант нести дурь в массы для их же развлечения, и приглашало его выступить в клуб по широкому спектру вопросов, а он от того внимания расцветал аки цветок «женское счастье».
O, как он выступал!
Он рассказывал нам и про зелёные водоросли далёкого Саргассового моря и их влияние на Кубинский кризис; про то, что, как-то, находясь в районе Андаманских островов, он прилюдно надругался над экипажем американской подводной лодки, заставив её лечь на обратный курс и отказаться от своих первоначальных планов нанесения превентивного ракетно-ядерного удара по богоизбранной Махачкале; про то, как в командировке в М-ском бомбардировочно-истребительном полку его взяли с собой для полёта к вражьим берегам, и он, находясь в воздухе, по прямому каналу связи был вынужден связаться с самим Генеральным секретарем КПСС Леонидом Брежневым и уговорить его не начинать боевые действия только из-за того, что кто-то из врагов социалистического Отечества подлетел близко к тому самому Ту-16, на котором он и находился героически.
На все моменты тогдашней политической, экономической и военной жизни у дядьки Бахтияра был свой взгляд и своё непререкаемое мнение.
И селяне ему верили, потому что дядька Бахтияр был для нас и Рашатудеей, и Скабеевой, и Киселёвым, и даже цветным телевизором с диктором Катенькой Андреевой в одном лице.
Особенно внимали ему доверчивые и темпераментные доярки, которые всякий раз, когда голос дядьки Бахтияра, рассказывающего очередное своё ИМХО, плавно переходил из делового баритона в урчащий низкочастотный бас, начинали нервно и глубоко дышать, вздымая свои вулканические груди так, что даже нам, пацанам, с задних рядов это было заметно, а простимулированный столь явным вниманием рассказчик немедленно повышал градус повествования до высот, которые нынешним супергероям из комиксов Марвелл и не снились.
