a
Достаточно лирики, теперь можно перейти к конкретике.
Тяжёлый на суды день ознаменовался множеством пикетов, мимо которых не смог пройти и Рим.
Первое фото – метропикет на станции Termini. Второе – посольство России в Италии, но там не получилось сделать хороший кадр: военные заявили, что фотографировать запрещено. Они вообще не очень поняли, что происходит, только попросили разрешения сфотографировать мой плакат, чтобы отправить кому-то. Ну, и передавали по рациям его содержание и моё имя.
Через какое-то время подъехала боевая техника и ещё несколько военных, но всё прошло спокойно. Они спросили, кто эти люди, о которых говорится на плакате, согласились, что в России проблемы с демократией и свободой собраний.
Из посольства вышел мужчина и спросил по-русски, что это за имена.
– Российские политзаключённые.
– А, эти, за летние манифестации.
– Да, московское дело.
– Ну, по решению суда.
– Какая страна, такой и суд.
Простояла два часа (в России 22:00) и ушла, бросив плакат в почтовый ящик посольства.
Тяжёлый на суды день ознаменовался множеством пикетов, мимо которых не смог пройти и Рим.
Первое фото – метропикет на станции Termini. Второе – посольство России в Италии, но там не получилось сделать хороший кадр: военные заявили, что фотографировать запрещено. Они вообще не очень поняли, что происходит, только попросили разрешения сфотографировать мой плакат, чтобы отправить кому-то. Ну, и передавали по рациям его содержание и моё имя.
Через какое-то время подъехала боевая техника и ещё несколько военных, но всё прошло спокойно. Они спросили, кто эти люди, о которых говорится на плакате, согласились, что в России проблемы с демократией и свободой собраний.
Из посольства вышел мужчина и спросил по-русски, что это за имена.
– Российские политзаключённые.
– А, эти, за летние манифестации.
– Да, московское дело.
– Ну, по решению суда.
– Какая страна, такой и суд.
Простояла два часа (в России 22:00) и ушла, бросив плакат в почтовый ящик посольства.
