Резо Габриадзе, Реваз Леванович, батоно Резо. В нашей семье его называли «Волшебник». Дети верили, что он живет в изломанной башне в Старом городе и там творит все свои чудеса, завтракая и ужиная пончиками с заварным кремом. «Мама, пошли к волшебнику», — говорила Софа. По спектаклям, книгам, сценариям и фильмам Батоно Резо я училась различать самые тонкие и противоречивые эмоций. Тут смешно, но горько, тут вроде бы смешно, но чувствую тонкую досаду, тут еще тоньше. А иногда мне не хватает культурных пластов, чтобы до конца прочувствовать, что хотел сказать батоно Резо. Горькая радость, сладкая грусть, нежная злость, глупая мудрость — он умел сплести сложную паутину человеческих отношений, такую точную и острую, что дышать становилось трудно.
А его куклы? Две палочки три веревочки, лоскуток и лента, немного колдовства, и вот уже это лошадка Алёша. Старое ведро с дырочкой — поезд. А всё вместе — коктейль сокрушающей силы — из душевной боли и очищающих слёз. Во время спектаклей мне казалось, что какая-то невидимая рука проникает в сердце, сжимает его, чуть-чуть подкручивая, чтобы казалось, что вот-вот оторвется, но потом в последней сцене разжимает, и по всему телу разливается такая неописуемая благодать, что немеют пальцы ног.
Мы любим его фильмы, книги, спектакли, эскизы. Мы даже не замечаем иногда, когда говорим словами, которые написал он. Мы не осознаем, что некоторые образы из наших снов тоже придумал он.
Волшебник из башни.
Его творчество было и моим личным камертоном. Если мой новый знакомый после соприкосновения с искусством батоно Резо хотел просто помолчать, то я сразу понимала — нам по пути.
У Батоно Резо было много наград, достижений и заслуг. Все высшие и важные. Но всё это даже на одну сотую не сможет передать масштаба его личности. Он сам был Вселенной — неисчерпаемой и безграничной, сложносочиненной и иногда обжигающе неприступной, самобытной и совершенно точно уникальной.
Неповторимый. Казалось, вы будете всегда.
Прощайте и простите, что мы не всегда так тонко чувствуем мир, как умели вы.
