В то время как моя поездка в Данию не только создала
угрозу безопасности страны, но и задела нежные чувства
Жириновского, я считаю, что эту ситуацию надо предать огласке.
Пока я была в Копенгагене, моей маме регулярно названивали из Центра Э и полиции. Когда она, устав от однотипных вопросов вроде "Давали ли вы разрешение на выезд?", перестала брать трубку, они начали атаковать домофон. Когда им не отвечали, они выгадали момент, чтобы зайти в подъезд, и добрались до квартиры.
Два мужчины, один из ЦПЭ, уже беседовал с нами в УВД. Внутрь их не пустили, так и оставив стоять на пороге.
Спрашивают, где я и как уехала без паспорта и разрешения. Спрашивают, знает ли моя мама, где я нахожусь в данный момент. Говорят, что беспокоятся о моей безопасности в незнакомой стране.
Окей, тут будем честны. Угроза моей безопасности исчезает в ту секунду, когда я покидаю Россию. И появляется вновь, стоит мне пересечь границу. В Дании это понимают, в России это понимают. Поэтому несложно догадаться, что истинная причина беспокойства эшников заключается в чём-то другом.
Переживали ли они об утечке информации за рубеж? Что я расскажу на таком крупном мероприятии о происходящем в России? Пусть все и так всё знают, но им не нужны были подробности изнутри.
Возможно, они подумали, что я останусь в Дании навсегда, что я покинула страну, чтобы сбежать. Но разве им выгодно моё пребывание в России, разве за границей я представляю большую угрозу режиму, чем находясь в Москве?
Или их просто бесит, что я исчезла из их поля зрения, а стало быть, пропала из-под контроля?
А может, они просто волнуются, что я, не дай бог, пропущу своё судебное заседание в следующий вторник (кстати, можете приехать поддержать), шатаясь по всяким гейропам?
Настолько волнуются, что уже и до такой нелюбимой ими демократической страны добрались. Моей датской подруге, у которой я осталась на ночь в Копенгагене, на следующий день названивали подозрительные русские номера, которые не отвечали на её сообщения после этого (а может, они просто английский в школе не учили?).
А вдруг это всё-таки мои призрачные параноидальные фантазии, не имеющие ничего общего с реальностью?
Хотела бы я, чтобы так и было.