Кто в Канске главный террорист?
По поводу
ужесточения «террористических» обвинений канским анархистам… Не станем пересказывать новости — обратим ваше внимание на несколько моментов, которым, на наш взгляд, уделяют недостаточно внимания:
1. Читая о том, как ФСБ, возможно, выжидало, пока будущим жертвам исполнится 14, чтобы им можно было пришить «терроризм», не устаёшь удивляться, какие же всё-таки конченные мрази работают в спецслужбах. Это не просто «отрицательный отбор». Силовые структуры - это какой-то сильнейший аттрактор для садистов и ничтожеств. ☠️
2. Либеральные СМИ
исполняют свою песенку, используя выражения «детское анархистское подполье», «малолетние анархисты», «подростковая глупость» и тому подобные. Посыл ясен: изверги в погонах фабрикуют дело на неразумных детей, игравших в радикалов. При этом «попутно» репортёры отказывают молодым людям в способности иметь свои осознанные убеждения, а заодно как бы намекают, что радикальная повестка инфантильна сама по себе. Стоит ли говорить, что это банальная манипуляция либеральных публицистов?
Да, по материалам дела, перепискам ребят, становится очевидна некоторая инфантильность и неопытность молодых товарищей, что вовсе не делает все их начинания «глупой игрой». В конце концов, когда слушаешь расшифровки и прослушки больших политиков и маститых государственных мужей — там обычно не сильно «взрослее» картина.
Дела.РУ в связи с канской историей
упоминает Азата Мифтахова, почему-то определяя его как «анархиста» (в кавычках). Нет, уважаемые, Мифтахов — Анархист. Без кавычек и с большой буквы. Человек с твёрдыми и сформировавшимися антиавторитарными убеждениями. А подобные авторы своими странными приёмами сознательно или нет работают на то, чтобы укоренять в головах государственный дискурс — выставлять врагов власти невнятными или инфантильными фриками. Это подспудное обесценивание — гнилейшая вещь.
3. Между тем, в последние годы ясно виден тренд: Канское дело, дело Мифтахова, «Сети», «Народной Самообороны», не анархистских групп, как «БАРС», «Новое Величие» и другие. То там, то здесь возникают революционные союзы с различной идеологией. Можно сказать: государство не оставило молодёжи легального поля для политического активизма. И это поверхностный ответ. Нынешняя система в России в принципе не предусматривает даже САМОЙ ВОЗМОЖНОСТИ своей реальной трансформации в рамках созданного ей же «разрешённого» пространства. Поэтому вопрос теперь скорее в том, какое из вызревающих революционных течений сумеет выжить в условиях жесточайшего репрессивного прессинга и создать жизнеспособную концепцию борьбы и победы.
Этот вызов адресован каждому из нас. 
